Книга Кофе с сюрпризом, страница 84 – Софья Ролдугина

Воцарилось неловкое молчание. Я, отвернувшись к окну, разглядывала проплывающие мимо дома и деревья, посеревшие сейчас, когда солнце окончательно скрылось, но видела только отражение Лайзо в слегка запотевшем стекле.

– Почему именно полынь и вербена? – спросила я тихо, машинально касаясь крошечного мешочка с травами под корсажем платья. Сквозь слои плотной ткани оберег не чувствовался совсем, но мне мерещилось иллюзорное тепло.

Свежий, резковатый аромат иллюзией точно не был.

– Ну, если про них как про лекарства говорить, то от запаха полыни и вербены сердцебиение ровней делается, сон спокойнее, страхи отступают, – уклончиво ответил Лайзо. – А неучи суеверные, вроде меня, считают, что эти травки злых духов отпугивают. И мертвецов, – добавил он совсем тихо.

Я вздохнула и отнюдь не аристократически прижалась лбом к холодному стеклу.

– Мистер Маноле, после того, что произошло ночью, глупо было бы с моей стороны называть подобные вещи «суевериями». И ещё более глупо было бы утверждать, что я могу справиться сама со всеми… трудностями.

Перед последним словом я запнулась, едва заметно, но Лайзо уловил паузу и истолковал её правильно.

– Значит, вы у меня просите совета, Виржиния?

Не «леди Виржиния», как меня по привычке зовут все старые друзья, и даже не просторечно-обыденное «мэм».

Днём. При свете солнца. Вне… особых обстоятельств.

Щёки точно жаром обдало.

– Да. Совета.

– Отложите пока эти дневники подальше, – без колебаний ответил Лайзо. – Хоть бы до следующей луны. Над изголовьем повесьте ловец снов. Мешочек с травами держите ближе к телу. А если есть у вас вещь, от которой вам всегда становится тепло и спокойно, то кладите её рядом с кроватью, когда спите.

Я опустила ресницы, вспоминая, есть ли у меня нечто подобное. Пожалуй, бабушкино кольцо – роза чернёного серебра… и браслет, подарок Крысолова.

«Или не Крысолова?» – промелькнула мысль, но я тут же постаралась выбросить её из головы.

Слишком опасная тема. Ведь если сумасбродная и далёкая мечта сольётся с…

«Нет, нет и нет».

– А если эта вещь – украшение, то, возможно, лучше его и вовсе не снимать на ночь?

– Да, лучше, – кивнул Лайзо.

– Благодарю за совет.

Лайзо подъехал к чёрному ходу «Старого гнезда» и заглушил двигатель, затем обошёл автомобиль, распахнул дверцу и подал мне руку, помогая выйти.

– Вы ведь однажды снова откроете дневники леди Милдред? И не откажетесь от них теперь? – спросил он с какой-то болезненной тоской. Глаза у него – хотя облака сгустились, и света теперь отчаянно не хватало – мерцали, как зелёный авантюрин; той самой разновидности, которую ещё называют солнечным камнем.

– Не откажусь. Не смогу.

– Понимаю.

Он задержал мою руку в своей на непозволительно долгий срок.

– Смею надеяться, что хотя бы в присутствии посторонних вы не станете меня называть по имени? – с излишней холодностью спросила я, чувствуя себя всё более неловко.

Сырой ветер с Эйвона шевелил ленты на шляпе и остужал горящие скулы.

Лайзо улыбнулся:

– Вы ведь сами нынче сказали, что я человек умный.

– Вот и хорошо, – я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Дурное, непонятно откуда взявшееся веселье распирало грудь. – Ах, да, у меня для вас будет поручение. Я сейчас напишу два письма, одно для Эллиса, другое для дяди Рэйвена. Доставить их надо будет срочно, только машину не берите и посмотрите, чтобы за вами никто не следил. Если кто-то из адресатов захочет тут же написать ответ, то дождитесь его. Потом до одиннадцати вечера вы будете свободны, затем будьте любезны явиться в кофейню и…