Книга Кофе с привкусом вишни, страница 83 – Софья Ролдугина

- Что-то не так? - недоумённо пробормотала я и оглянулась в поисках хотя бы чего-нибудь похожего на зеркало. Футляр для печати? Наверное, не пойдёт. Крышка шкатулки - тоже... Я выдвинула ящик стола и, поворошив старые отчёты, нашарила прохладную рукоять. - О, пожалуй, сгодится.

Блестящий нож для бумаги отразил немного усталое, но вполне обыкновенное лицо. Разве что на скулах цвели пятна румянца.

- Такими глазами да на лезвие лучше не смотреть, - раздался у дверей насмешливый голос. - Жалко ножа, заржавеет.

- Это серебро, - возразила я механически и подняла взгляд. Лайзо стоял на пороге - сапоги, заправленные в них чёрные брюки, винно-красная рубашка и тёмный жилет. Не скромный водитель, а сущий пират... или колдун-гипси - кому что больше по вкусу. За его плечом, в коридоре, испуганно вытягивала шею Юджиния. - Проходите, мистер Маноле. Юджи, принеси записную книжку из спальни. Маленькую, в обложке из серой кожи.

Дойти до спальни, найти неприметную вещицу и вернуться - четверть часа, по меньшей мере. Вполне довольно для разговора.

- И серебро можно загубить, - пожал плечами Лайзо, притворяя дверь за девочкой. - Что случилось, Виржиния?

Колеблясь, я придвинула к себе веер и, не поднимая его, потянула мизинцем крайнюю пластинку. Она с натугой поддалась, открывая первый фрагмент узора - тёмно-красное птичье перо, вышитое по шёлку.

- Прочитай вот это, - решилась я наконец и указала на смятый лист, что лежал у пузатой ножки стола. - А закончишь - порви. Не желаю снова к нему прикасаться.

И бровью не поведя, Лайзо поднял злосчастное письмо и расправил его; замер ненадолго, пробегая глазами строчки, а затем снова смял - и бросил на медный поднос для корреспонденции.

- Значит, "вольность", - усмехнулся Лайзо, накрывая скомканную бумагу ладонью. - И чего ты от меня хочешь?

Губы у меня дрогнули. Действительно, чего?

- Не знаю, - ответила я погодя - и, кажется, по-настоящему начала успокаиваться. - Наверно, совета. Я знаю, что дядя Рэйвен... что маркиз Рокпорт желает мне добра. Но отчего я чувствую себя униженной? Покойный супруг леди Абигейл запрещал ей носить что-то кроме серого и коричневого; лорд Клэймор безмерно любит свою жену и доверяет ей, однако читает всю её переписку. А отец...

- Маркиз тебе не супруг и не отец, - мягко перебил меня Лайзо.

- Он человек, которого мой отец оставил мне защитником, - возразила я из чистого упрямства, хотя мысленно готова была согласиться. - Он желает добра, он старше, умнее. Однако... - я осеклась, не в силах подобрать слова.

- Однако он говорит с тобой так, как никогда не говорил бы с твоим отцом. - Глаза его были похожи на зелёные болотные огни. Я кивнула растерянно. Лайзо понимал, о, да; кому знать об унижении, как не ему, выходцу из Смоки Халоу, привыкшему к гримасам благополучных обитателей столицы - в лучшем случае снисходительным. - И всё же ты не просишь, чтобы заезжий рыцарь заступался за твою честь.

Я качнула головой:

- То, что необходимо, я скажу маркизу сама.

Пальцы, точно сами по себе, проследили длинную заполированную царапину на тёмном дереве. Забавно, если задуматься: этот стол помнил моего деда и отца, должен был достаться очередному мужчине - а перешёл ко мне.

- Виржиния, - негромко позвал Лайзо. Я послушно подняла взгляд - и вздрогнула. Его лицо было совсем близко, почти невыносимо; и когда он успел перегнуться через стол? - В день нашего знакомства ты встретила меня, стоя на лестнице - выше, гораздо выше меня во многих смыслах - но и тогда не смотрела сверху вниз. И я обещаю: когда бы мы ни разговаривали, мы будем глядеть друг другу глаза в глаза. Даже если мне и покажется, что ты ошибаешься... Впрочем, к чему обещания, - усмехнулся вдруг он. - Я никогда не смогу смотреть на тебя иначе, чем сейчас.