Книга Пойдем со мной, страница 31 – Рональд Малфи

– Если она действительно писала книгу, то почему мне не сказала? Я бы ее поддержал.

– И не были бы против того, что она ездит по всем этим местам с пистолетом в сумочке, ночует в одиночку в мотелях и берет интервью бог знает у кого?

– Конечно. Я же не какой-то там шовинист, – произнеся эти слова, я засомневался в том, что меня бы это устроило. – А если дело не в книге? Чего она ждала? Первые убийства произошли больше десяти лет назад. Она могла бы давно написать о них.

Подошел официант и поставил перед Биллом коктейль «Манхэттен», а передо мной диетическую содовую. Билл хмуро взглянул на мой безалкогольный напиток. Когда официант ушел, я порылся в папке и достал лист желтой писчей бумаги, на котором с обеих сторон было нацарапано «Газ-голова – смерть твоя».

– Еще вот это, – сказал я, передавая листок Биллу. – Эта фраза вам знакома? Вы слышали ее раньше?

Он внимательно изучил одну сторону листка, потом вторую.

– Газ-голова – смерть твоя. Впервые вижу. Этот листок был с остальными материалами?

– Да, в самом последнем файле.

– Может, это строчка из какой-нибудь песни? Вы пробовали ее загуглить?

– Да. Ноль результатов. Это не строчка из песни. В интернете такой фразы нет.

– Может, это просто бессмысленная фраза, которая засела у нее в голове? Похоже на бессознательное письмо. Журналисты часто делают разные наброски на полях. Я сталкиваюсь с этим каждый день. Видите? – он указал на гистограмму. – Просто каракули. – Он вернул мне лис-ток и спросил: – Почему эта фраза так вас беспокоит?

– Потому что я где-то ее уже слышал. Но не могу вспомнить где. Она мне знакома. Эти слова что-то значат. Но я не знаю, что именно.

– И что вы собираетесь делать? Вы не можете спросить у нее. Вы больше ни о чем не можете у нее спросить, Аарон. Ее больше нет.

Я глубоко вздохнул. Мой взгляд упал на файлы с делами умерших девушек, разложенные на столе, на смятый лист желтой бумаги с этой жуткой фразой.

– Последние несколько месяцев у нас были проблемы, – тихо сказал я. – Эллисон стала холодной, отдаленной. Ее мучила бессонница. Что-то ее беспокоило, и это отразилось на нашем браке, но она не рассказывала мне, что происходит. Если дело действительно в этих файлах, то я хочу это знать. Билл, я должен знать, что именно ее от меня оттолкнуло.

– У вас завышенные ожидания, – сказал Билл и грустно на меня посмотрел.

Я чувствовал себя встревоженным и выбитым из колеи. Я сказал Биллу, что выйду покурить, и, извинившись, встал из-за стола. Мой поход от столика к тротуару напоминал альпинистскую экспедицию. День был холодный, небо окончательно посерело и затянулось грозовыми тучами. Я курил, наблюдая за проезжавшими мимо автомобилями. По улице прогуливалась группа туристов; я все ждал, что ты появишься среди них, с горящими глазами, лучезарной улыбкой, вьющимися темными волосами, обрамляющими твое лицо. К тому времени, как я докурил сигарету до фильтра, на ветровых стеклах припаркованных вдоль обочины машин образовался узор из дождевых капель.

Вернувшись за наш столик, я увидел, что Билл Дювани снова изучает твои материалы. Но на этот раз его интересовали не твои заметки и не статьи из интернета. Лица всех шести убитых девушек смотрели на меня, и это было настолько трагично, что я остановился рядом со стулом Билла и уставился на них поверх его плеча.