Книга Дебютная постановка. Том 2, страница 157 – Александра Маринина

Анастасия Павловна почему-то удовлетворенно кивнула.

– На кухне были?

– Да, помогала Дмитрию раскладывать продукты.

– И как общее впечатление?

– Ну как… Такое же, как от комнат. Вот, например, холодильник дорогущий, немецкий, одна из последних моделей, а стоит голый. В том смысле, что не закрыт деревянной панелью, как сейчас принято. И кухонная мебель тоже не встроенная, а разрозненная, хотя и видно, что новая, не дешевая.

Каменская бросила на Зарубина странный взгляд и почему-то сказала:

– Отлично. Теперь вспоминайте в деталях весь эпизод с Дмитрием от момента, когда он вошел в квартиру, до момента, когда вы расстались.

Петр и Карина принялись, перебивая друг друга, восстанавливать ход событий. Кто что сказал, кто где стоял. Ну ладно, насчет того, что говорил Дмитрий, понятно, а какая разница, кто где стоял или сидел? Но они добросовестно копались в памяти. Петр по опыту знал: Анастасия Павловна зря не спросит и ненужных заданий не даст.

– После каких ваших слов Дмитрий сказал, что у него есть время и он готов пообщаться?

Петр напряг память.

– Он спросил, что я такого сказал Галине Викторовне, что она взбеленилась и выгнала нас. Я ответил, что упомянул имя Губанова. Вот после этого.

Каменская и Зарубин снова обменялись взглядами, от чего Петру стало не по себе.

– Дмитрий кому-нибудь звонил после этого?

– Никому, – покачала головой Карина. – Только сообщение отправлял.

– Когда именно?

– Почти сразу, как мы пришли в кафе.

Она подняла глаза к потолку, будто вызывая в памяти всю картину.

– Мы уселись за столик, Дмитрий принялся нам объяснять, что рядом много офисов и в обед здесь бывает много народу, а в остальное время довольно спокойно, и цены приемлемые, и еда неплохая… Да, и сразу после этого стал писать сообщение. Извинился, сказал, что это по работе.

– Замечательно. Это было только один раз?

– Кажется, да, – ответил Петр не очень уверенно. – Честно говоря, я на этом внимания не заострял. Карина, не помнишь?

– Вроде сам не писал, но телефон часто блямкал, видно, много сообщений приходило.

– Он их открывал, чтобы прочесть?

– Нет, – без колебаний ответила Карина. – Брал телефон, но не разблокировал, просто чуть наклонял экран, чтобы все сообщение читалось. Никому не отвечал, это точно.

– Да! – вспомнил Петр. – Как раз после последнего сообщения он извинился и сказал, что ему пора, его уже обыскались на работе.

Зарубин крякнул, сунул в рот одновременно несколько орешков и финик и сладострастно захрустел. Судя по выражению лица, разговор доставлял ему огромное удовольствие.

– Идем дальше, – невозмутимо продолжала Каменская. – Дмитрий сказал вам, что у Галины Викторовны неладно то ли с головой, то ли с характером, с ней тяжело общаться, она презирает зятя, плохо обращается с дочерью, оскорбляет ее, доводит до слез. Какое-то время назад она изменилась в лучшую сторону. Так?

– Так, – с готовностью кивнул Петр.

Карина добавила:

– Но он сказал, что улучшения хватило ненадолго и потом все опять стало плохо.

– И когда случилось это прекрасное улучшение?

Петр посмотрел на Карину. Ему казалось, что он помнит слова Дмитрия: «Года три назад…» Но вдруг память подводит?

Карина молчала, хотя по глазам было видно, что она знает ответ.

– Кажется, Дмитрий говорил про три года, – сказал он. – Кариша, ты помнишь?