Онлайн книга «Дебютная постановка. Том 2»
|
Губанов поперхнулся чаем и чуть не выронил чашку. – Что?! – Ну я же говорю: она не в себе и живет в вымышленном мире. Надо же было такое придумать! Но у нее целая система взглядов на тему того, что кругом одни враги, все люди – воры, все чиновники – взяточники, все полицейские – бандиты. Поэтому безопаснее никому не доверять, сидеть дома, никуда не ходить, ни с кем не вступать в контакт. Одним словом, все запущено донельзя. Так что беседа получилась короткой и крайне недоброжелательной. Меня с позором и проклятиями выгнали минут через десять. Николай Андреевич удрученно качал головой, что-то обдумывая. – Надо же… Она ведь должна быть значительно моложе меня… – Ей около семидесяти, – быстро подсказал Петр. – Если точно, то шестьдесят семь. – Совсем молодая… И такое несчастье! Но позволь… Он внезапно нахмурился и поглядел на Петра с подозрением. – Ты же пришел к ней, чтобы расспросить о Садкове. Каким образом разговор вышел на меня? Я не был знаком ни с Садковым, ни с этой… как ты сказал, ее зовут? – Галина Викторовна Перевозник, по мужу Демченко. А фамилия «Демченко» вам ничего не говорит? Губанов задумчиво пожевал губами: – Демченко, Демченко… Это не тот, с которым вышел скандал где-то в начале девяностых? Напился, впал в буйство, был застрелен при задержании. Что-то такое было, я припоминаю. Подобные происшествия – это ЧП, их всегда берут на контроль в кадровой службе. – Именно тот, – подтвердил Петр. – Как раз за ним и была замужем Галина Викторовна. Полковника Демченко должны были назначить в министерство на высокую должность, но в последний момент назначение сорвалось. Он ужасно расстроился и ушел в длительный запой, который закончился трагедией. Галина отчего-то уверена, что вы лично были причастны к прохождению приказа и к тому, что назначили кого-то другого. Собственно, именно в этот момент я и сообразил, что она не в себе. Она же не работала в системе МВД, откуда она могла точно знать, кто какие визы должен был ставить и от кого зависело решение вопроса? Ясно как божий день, что весь этот бред – плод больного воображения. Знаете, Николай Андреевич, я даже не огорчился, когда она меня выгнала. Все равно на ее слова полагаться нельзя. Лицо старика вдруг стало собранным, каким-то подтянутым, словно помолодевшим. – Это было, кажется, назначение в Управление по борьбе с организованной преступностью, да? – Нет, в Управление по борьбе с наркобизнесом. – Точно! – Глаза Губанова торжествующе сверкнули. – Точно-точно! Теперь я вспомнил! Как раз за год до моего выхода в отставку. Значит, это был девяносто третий год, потому что в девяносто четвертом мне исполнилось шестьдесят и пришлось оставить службу. – Все верно, девяносто третий год, – снова подтвердил Петр. – Значит, вы помните историю с назначением? В дверь заглянула Светлана. – Петр, вы сегодня надолго? Я могу на пару часов отлучиться? Он заверил, что пробудет как минимум часа три-четыре и племянница Губанова может спокойно заниматься своими делами. – Не забудь сыру купить, – крикнул ей вслед Губанов. – Того, моего любимого, никак название не запомню. И печенья возьми, которое без глютена. Светлана, уже полностью одетая, снова возникла на пороге. – Дядя Коля, я тебе сто раз говорила: нет никакой разницы, с глютеном или без глютена, это все туфта для доверчивых. Делают из одной и той же муки, только упаковывают в разные обертки и клеят разные этикетки. |