Книга Убийственная красавица, страница 102 – Джой Филдинг

Она посмотрела на часы, но циферблат кружился перед глазами, и цифры никак не желали встать на место.

— Он прав, — произнесла она вслух, когда лифт открылся. — Ты такая жалкая!

— Вы что-то сказали? — спросил старый мистер Сэмюэлс из-за своей конторки.

— Я говорю, не могли бы вы вызвать мне такси? — спросила Сэнди, и ее моментально вырвало на мраморный пол с золотыми блестками.

Сегодня утром мне было не так жарко, поэтому захотелось побыть дома и отдохнуть. Не знаю, что это. Возможно, усталость. Или вирус. Кажется, здесь что-то такое появилось, и неудивительно — в мире постоянно что-нибудь появляется. Просто страшно становится, как подумаешь про всякие там микробы, бактерии, экзотические вирусы, какие-то жуткие смертельные штаммы гриппа, которые таятся и выжидают время, чтобы объявить о своем существовании в наиболее подходящий момент. В точности как я.

Болею я не так уж часто, поэтому знаю, что со мной что-то не так, едва встаю с постели. Ноги были ватные, и меня пошатывало, будто пол вдруг накренился под ногами. Меня тошнило, мутило, пропал аппетит. Мышцы ослабли и превратились в какую-то жеваную резину. «Я чувствую себя кем-то другим», — говорила моя тетушка, если заболевала, и только сейчас мне стало понятно, что она имела в виду. Но раз уж сегодня воскресенье и у меня нет никаких срочных дел, можно и отдохнуть. Я, в конце концов, заслуживаю отдыха. Мне требуется время, чтобы зарядить свой внутренний аккумулятор и восстановить силы — у меня еще столько дел впереди!

Может, все этот вчерашний вечер — празднество в парке, обернувшееся прославлением смерти. Признаюсь, мне доставило несравненное удовольствие наблюдать за всем происходящим. Может, это и послужило причиной утреннего головокружения? Может, у меня попросту праздничное «смертельное похмелье»? Если так, то подобное состояние мне, надеюсь, придется испытывать еще не раз.

Вам любопытно, чем можно было заниматься, лежа в постели? Думать, строить планы, предвкушать события, предаваться воспоминаниям, предаваться самым необузданным и диким фантазиям. Да! Я — человек необычайно творческий, пусть это редко признают и никогда не поощряют. Люди думают, что достаточно навесить на тебя ярлык — и все. Думают, что хорошо тебя знают. О, с какой самоуверенностью они взирают на тебя, думая, будто знают, каков ты на самом деле! И не собираются ни на йоту менять своего представления о тебе и увидеть хоть что-то на миллиметр дальше собственного носа.

А в действительности ни черта они не знают. Возьмите, к примеру, мою тетушку — она-то думала, что хорошо меня знает. Она ошибалась. Как, вы разве еще не поняли, что мне пришлось помочь ей уйти в мир иной? Мое упущение. Прошу меня извинить, хотя, сказать по правде, ни малейшего сожаления и стыда я не ощущаю. Уже не ощущаю. Стыд терзал меня много лет, слишком много лет, как я понимаю сейчас. Нет, не за убийство. Ни в коем случае. Она получила то, что заслужила. Но как же мне было стыдно, пока она была жива. Господи, как же она меня третировала! Как любила внушить мне чувство вины, почувствовать себя человеком мерзким и никчемным! Она с абсолютной очевидностью заслуживала смерти. И она ее дождалась, став моей первой жертвой. Я после ее убийства будто девственности лишился.