Книга Свет за горами, страница 49 – Алеся Кузнецова

– И тут мне говорят, что Федор Иванович заболел и операция снова переносится. Это просто какое-то издевательство, а не больница.

– Успокойтесь, Наталья. От ваших криков проку никакого. Операцию начнем через час, я сам буду оперировать.

– Знаю я ваше успокойтесь. Вы точно обещаете?

– Да, я сказал готовить уже операционную. Она вздохнула и уже чуть спокойнее произнесла:

– Вы мне пообещали, так и знайте я отсюда никуда не уйду.

Захар вошел в пустую ординаторскую. Стерильная чистота вызвала воспоминания о годах, проведенных в столичных клиниках. Справится ли он? Ведь прошло целых три года. И что будет, когда Власов узнает историю его работы? Момент, когда придется показать трудовую, приближался и страшил возвращением непрожитых эмоций. Заведующий отделением не пропустит тот факт, что последние годы он нигде не работал. Найти старые публикации в интернете не составит труда. Вечером он напишет сестре и попросит выслать оставшиеся в Москве документы. Может все и к лучшему, что он так сразу попадает в работу. К тому же, речь идет о том, чтобы только ассистировать. В голове всплыли картинки московской клиники и сложные многочасовые операции. Воспоминания подействовали автоматически, и он стал собранным. Его никогда не видели в операционной раздраженным или в гневе. В нужный момент Захар всегда обретал внутреннее спокойствие и умел отсечь все эмоции. По крайней мере, так было раньше. Но последние годы в его жизни не было ни операций, ни конференций, ни симпозиумов, ни обсуждения сложных случаев с коллегами. Когда-то телефон разрывался от получаемых сообщений, но после решения уехать, сестра сказала, что никто не искал. Все закончилось. Захар решительно отогнал мысли. Не думать ни о чем, кроме повторения нужных действий. В хирургии эмоции недопустимы. Для начала сменить одежду и посмотреть истории болезней.

Захар устроился за свободным столом и открыл записи и снимки УЗИ. Внимательно и скурпулезно прочел все необходимое по первому пациенту и в голове сразу прикинул, как будет идти операция. Открыл вторую историю и облегченно выдохнул. Эта манипуляция тоже будет длиться не больше часа. Последняя история на вид была гораздо увесистее. Верхняя запись с назначением на хирургическое вмешательство описывала более сложную операцию, но в целом с этим сможет справиться любой опытный хирург. Захар и был этим опытным хирургом, по крайней мере, раньше. Но навык теряется и ему было снова страшно, словно в первый раз. Быстрее бы пришел Власов и они перешли к делу, в котором знакомые запахи и звуки отсекут волнение. Захар вспомнил каким собранным становился всегда в операционной. Привычные слова из медзаключений немного успокоили и он решил продолжить листать пухлую историю болезни последней из запланированных на сегодня пациенток. В криво вырезанных и вклеенных заключениях стояли штампы московских больниц. Намеченная на сегодня операция была довольно простой, но у девочки был очень сложный случай. Где-то в районе солнечного сплетения разорвалось неприятное чувство. Очевидно, что Власов не станет исправлять такую проблему, за нее и в Москве не каждый врач взялся бы. Нужно просто забыть все, сделать вид, что не видел этих снимков и записей и выполнять четкие и простые распоряжения главного хирурга. Или стоит сказать ему сейчас, что они могут избавить ребенка и от этого недуга. Он открыл еще раз снимки и отложив их описание внимательно посмотрел. Сомнений не было. Девочка страдала редким заболеванием и, судя по истории, давно наблюдается в Москве, но почему тогда не делают операцию? Ведь время уходит, зачем они тянут? Захар вспомнил, как эмоционально говорила рыжеволосая женщина об очередях и невозможности добиться положенной по закону операции. Он встал и прошелся по пустой комнате, потом сменил траекторию и вернулся к столу. На мгновение застыл и нахмурил брови. В таком состоянии его и застал заведующий отделением.