Книга Медаль благородных, страница 100 – Алеся Кузнецова

– У вас, Инга, всегда хорошо! Спасибо за этот разговор!

– Только не вздумай винить себя. Ты очень многих вдохновила и помогла обрести счастье. У тебя в комментариях существует две точки зрения, не знаю, видела ли ты?

– Я не заходила туда несколько месяцев.

– Многие выложили свои истории сотрудничества с тобой и описали, как ты помогла. Мы с Захаром, кстати, тоже тебя отметили в таком посте пару месяцев назад. Не важно, что происходило в твоей жизни, ведь ты все равно помогала тем, кто приходил со своими проблемами. Если помнишь мою подругу Леру, то она сразу так и сказала: «Не надо самой страдать аппендицитом, чтобы уметь его грамотно прооперировать».

– Лера нас с тобой и познакомила.

– Точно, я и забыла, а кажется, мы с тобой всю жизнь рядом.

– Я соскучилась по своей работе. Не знаю пока, как и что сумею выстроить заново, не понимаю пока, в каком формате, но я точно вернусь к своему делу.

Арина попрощалась с подругой, выбросила стаканчик и уже хотела выходить, когда ее окликнула женщина из-за кассы:

– Это же вы та Арина, не помню фамилию, которая водила шашни за спиной этой известной фигуристки, которая потом разбилась, вроде.

– Нет, вы перепутали, – спокойно ответила Арина. У меня в этих местах утонула близкая подруга, но я никогда не мутила ни с кем и ни у кого за спиной.

– Может, и обозналась, – опешила от ее уверенных слов продавец.

– А вам почему так важно осудить незнакомого вам человека, у которой был, возможно, или,возможно, не был, роман с таким же незнакомым вам мужем еще одной незнакомой женщины?

Арина улыбнулась и оставив кассира в недоумении, села в машину. Она планировала сразу поехать на место трагедии, а потом, переночевать в городе и вернуться на следующий день в Москву. Но только приехав к мосту, она поняла как много ей нужно сказать Жене и, съехав с главной дороги на небольшую проселочную, поехала вдоль реки.

Солнце стояло высоко, и место удивляло своей красотой. Вдоль берега реки цвели луга. То тут, то там среди травы пестрели яркие головки цветов, названия которых она не знала. Арина достала плед из машины и постелила на траву. Она села и почти два часа беззвучно говорила с подругой.

Арина приняла, что Жени никогда больше не будет в ее жизни, как раньше, но она всегда будет с ней – только теперь по-другому. Мимо нее по дороге на велосипедах промчала гурьба мальчишек, и они, весело покрикивая, умчались также внезапно, как и появились. И в этот обыкновенный ничем не отличающийся от других момент, Арина вдруг почувствовала, что Женя ее простила за то, что она так и не смогла рассказать ей раньше. И сама себя в эту минуту она тоже за все простила: за годы несчастливой жизни с Костей, за десятилетия терпеливого удушающего молчания с мамой, за отстраненность с Евой, за время, когда она не позволяла себе настоящих эмоций, не разрешала себе страдать и навсегда запретила любить. Она достала из кармана кусок янтаря с застывшим в нем навечно муравьем, а потом со всей силы замахнулась и бросила его в темную воду реки.

Арина еще немного посидела в тишине, чувствуя, как ее тело и душа очищаются и наполняются ощущением мира. Она сходила в машину за предметом, которым не пользовалась уже полгода, но который по-прежнему лежал в бардачке, и закрепила на принесенной складной треноге телефон.