Книга Стамбульский ветер, страница 19 – Алеся Кузнецова

Восточный базар… Низкие каменные своды, торговцы в расшитых жилетках расхваливают свои ковры, кувшины, керамику, сладости, специи и платки… в воздухе ароматы корицы и муската, запах кофе с кардамоном и гвоздикой, бесконечные прилавки, словно одетые в нарядные платья и поражающие буйством красок и вкусов. Я словно попала в восточную сказку из детства. Очень-очень давно, совсем маленькой, я слушал, затаив дыхание, истории восточной красавицы Шехрезады и мое детское воображение рисовало картины, которые теперь наполнились реально существующим волшебством старого стамбульского рынка.

Толпа вокруг бурлила, я вдыхала воздух восточной сказки вместе с ароматами специй, рахат-лукума и свежеиспеченных лепешек. Мне показалось, что я попала в город Шехрезады или в пещеру сокровищ Али-Бабы. Я застыла у лавки с платками. Они были удивительных расцветок: нежные фисташково-яблочные и лилово-розовые, восхитительных оттенков теплого золота и молочного шоколада, фиолетовые и темно-синие, усыпанные, словно ночное небо, вышитыми звездами… До меня донеслись звуки незнакомого мне музыкального инструмента. Восточные напевы будоражили мое воображение и нашептывали свои истории, наполненные интригами, сердечными драмами и любовью. Они словно исполняли неведомый мне доселя танец. Сложные узоры на тонкой полупрозрачной ткани покачивались перед моими глазами и окутывали волшебством, будили в моем воображении картины битв на кораблях в водах открытого моря, создавали истории спасения пленных красавиц загадочными смуглыми восточными принцами. Я ощутила кончиками пальцев нежность бирюзового платка с изящным орнаментом. Среди всей роскоши он показался мне самым красивым, словно выпавшим из башни принцессы.

– Очень хороший платок! Такой красивый! Настоящий шелк! – прервал мои мысли худощавый невысокий мужчина с усами. – Такой красивый дэвушка обязательно должен иметь роскошный платок! – нахваливал он свой товар, а я зачарованно разглядывала узоры на струящемся полотне, чуть покачивающемся от долетавшего и сюда ветра, а может, просто от движения потока разноязычной толпы.

– Всего десять долларов! Это же совсем-совсем дешево за такой дорогой платок!

Я не знала, что сказать. Десять долларов – это все, что я могла потратить. Но ведь нужно купить подарок Любе, новой жене отца, и еще ее дочкам. У меня так и не получилось называть их сестрами, хотя обе родились и выросли буквально у меня на глазах. Я выпустила нежную ткань из рук.

– Дэвушка! Это же дамасский шелк! Самый дорогой в мире! А у меня всего за десять долларов. Ты нигде такого не найдешь. Разве можно сравнить с подделкой, которой торгуют другие? Твоим красивым глазам очень подойдет.

– Дамасский шелк? – словно зачарованная, повторила я.

– Прямо из сердца старинного города, где безмолвные ткачи много столетий создают изящную ткань и никто из европейцев не смог вырвать у них секрета плетения!

Я прикусила губу и достала десять долларов. Продавец уже отстегнул платок от висящей упаковки разноцветных переливающихся тканей и набросил мне на плечи. Я протянула смятую в руке купюру, не зная, что теперь смогу привезти в подарок домой, но не в силах отказаться от шелка, напоминающего переливы драгоценных камней на солнце.

– Десять долларов, – проговорил продавец с улыбкой и поспешно спрятал мою купюру в карман, подарив мне услужливую улыбку.