Книга Закон навязанных обстоятельств, страница 66 – Юлия Ефимова

Телефон пикнул, и, прочитав на экране «злобный Эр», так прозвал Эрика Юлий в первую их встречу, он не спешил просматривать сообщение. Геннадий позвонил несколько минут назад, сбивчиво что-то пытался объяснить, потом буркнул, что напишет всё в мессенджере, и отключился. Сообщение Юлий тут же переслал начальству с извинениями, что задерживается. На большее у него сил уже не осталось.

– Вот ты представь, я всю жизнь пыталась себя не жалеть. Сирота, ну и что, не круглая же, у меня же есть и папа, и Римма, они меня любят. Папа, правда, никогда не баловал меня, деньгами, кстати, тоже. Римма всегда была мила и нежна со мной, но только если рядом находился папа. Но мир рухнул окончательно, когда я в полной мере осознала, что некрасивая, – говорила Геля, запивая свое горе вином.

Юлий же только делал вид, что пьет, глотая невкусное пиво мелкими глотками.

– Вот что ты молчишь, – сказала вдруг Геля и вновь заплакала, но, удовлетворившись тихим вздохом Юлия, продолжила: – Потом я поняла, что быть некрасивой – это полбеды, а жить с огромным носом на всё лицо – вот это и есть настоящая катастрофа. Сначала я ждала до восемнадцати лет, усердно ждала, перестав жить. Ходила на автомате в школу, все остальное время проводила не с друзьями, а у компьютера или телефона, боясь, что кто-то, пусть и беззлобно, вдруг пошутит надо мной, и я этого просто не переживу. Потом мы стали ходить по врачам, и оказалось, что у меня в носу какие – то особенные хрящи, и их трогать нельзя. Сначала я не верила, но когда то же самое сказал сотый врач, моя жизнь просто рухнула. Я поехала учиться в Иркутск, уже не пряталась за экраном компьютера, но стала злая, очень злая. Решила, что лучше я буду нападать первая и давить сарказмом. Люди в таком случае просто побоятся со мной связываться. Так и получилось, я даже подружку, как мне казалось, в универе нашла. Но оказалось, что она дружила со мной, только чтоб подобраться к моему отцу.

Геля упала на плечо Юлия и стала обливать его солеными слезами.

– Ты ему открытки шлешь? – спросил Юлий по-дружески и был удивлен, когда ответ «нет», конечно же, прозвучал откуда-то из складок его кофты, но не сразу и как-то неуверенно.

– Ты меня еще спроси, как эти полицейские, не я ли убила этого Роберта Эдуардовича, – сказала Геля, вытерев слезы и запив свою обиду очередным бокалом вина. – Да я молилась на этого проходимца! – вновь разревелась она. – У меня надежда появилась, ведь я поверила ему, поверила, что он пластический хирург из Москвы, поверила, что он сможет сделать мне операцию. Мне только денег надо было, много денег, а отец не давал. Я, если хочешь знать, скорее отца бы убила, чем его, – выпалила Геля и подозвала официанта: – Еще бокал, пожалуйста.

– Прости, но не со мной, – остановил ее порыв Юлий, все же взглянув на сообщения от «злобного Эр». – Мне надо по делам.

– Возьми меня с собой, – попросила жалобно Геля. – Я не хочу быть одна.

Когда Геля уснула в такси вновь на его уже промокшем от слез плече, Юлий вспоминал другую девушку – Нину. Она тоже не была красавицей в общем представлении, но в ней была какая-то притягательная тайна. Возможно, ее невероятно зеленые глаза так завораживали, хотя и улыбка, и мимика – все было каким-то загадочным. Юлик вообще был влюбчивым мальчиком, как говорила его бабуля, и, получив отказ, ни капельки не страдал, а тут же переключался на другую, но Нина почему-то не выходила у него из головы.