Книга Ва-банк, страница 17 – Дженнифер Линн Барнс

– Он не знает? – спросила я.

Слоан покачала головой.

– Нет. Не знает.

Фамилия Слоан – не Шоу.

– Сорок один процент детей, которые рождаются в Америке, – рождаются вне брака. – Слоан легонько провела указательным пальцем по краю полки. – Но лишь немногие из них появляются на свет в результате измен.

Мать Слоан не состояла в браке с ее отцом. Ее отец владеет этим казино. Ее сводный брат даже не знает, что она жива.

– Нам не обязательно здесь оставаться, – сказала я ей. – Можем перебраться в другой отель. Майкл поймет.

– Нет! – произнесла Слоан, широко открыв глаза. – Нельзя говорить Майклу, Кэсси. Никому нельзя говорить.

На моей памяти Слоан ничего не держала в тайне. Она не славилась своей способностью фильтровать, что говорит, а чтобы растерять остатки этой способности, ей хватало небольшой дозы кофеина. Тот факт, что она захотела, чтобы это осталось между нами, заставил меня задуматься – принадлежат эти слова ей или кому-то еще?

Никому нельзя говорить.

– Кэсси…

– Я не стану, – сообщила я ей. – Обещаю.

Глядя на нее, я невольно задумалась, сколько раз Слоан в детстве слышала, что ее происхождение должно оставаться тайной. Сколько раз она наблюдала издалека за Аароном или его отцом.

– Высока вероятность, что сейчас ты составляешь мой психологический портрет, – отметила Слоан.

– Профессиональный риск, – ответила я. – И, кстати, о профессиональных рисках, есть какие-то мысли насчет чисел на запястьях жертв?

То, как работал мозг Слоан, было непостижимо для большинства людей. Я хотела напомнить ей, что здесь, среди нас, это хорошо.

Слоан ухватила наживку.

– У первых двух жертв – 3213 и 4558. – Она пожевала нижнюю губу, затем продолжила: – Одно четное число, одно нечетное. Четыре разряда. Оба не относятся к простым числам. У 4558 восемь делителей – 1, 2, 43, 53, 86, 106, 2279 и, разумеется, 4558.

– Разумеется, – сказала я.

– У 3213, напротив, шестнадцать делителей, – продолжала Слоан.

Прежде чем она успела перечислить все шестнадцать, я перебила:

– А у третьей жертвы?

– Верно, – произнесла она, принимаясь расхаживать по комнате. – На запястье третьей жертвы было написано 9144. – Ее синие глаза смотрели куда-то вдаль, так что мне стало ясно, что ожидать высказываний на понятном английском в ближайшее время не стоит.

«Цифры для тебя важны, – подумала я, обращаясь к убийце. – Цифры – это самое важное».

Лишь немногие элементы образа действий убийцы оставались постоянными. Виктимология не давала ничего. «Ты убил одну женщину и двух мужчин. Первым двоим – за двадцать. Третьему – почти восемьдесят». Каждый раз он убивал в новом месте и использовал новый метод.

Единственной константой были цифры.

– Может, это даты? – спросила я у Слоан.

Слоан на мгновение перестала расхаживать.

– 4558. Пятое апреля 1958 года. Это была суббота. – Я буквально видела, как она просматривает свои энциклопедические знания в поисках сведений об этой дате. – 5 апреля 1951-го Розенбергов приговорили к смертной казни как советских шпионов. В 1955 году в этот день Черчилль ушел с поста премьер-министра, но в 1958-м… – Слоан покачала головой. – Ничего.

– Тук-тук. – Лия объявила о своем появлении так, как делала это всегда – не давая никому возразить, прежде чем она войдет в комнату. – Я с новостями.

Лия меняла личности так же легко, как обычные люди – одежду. После того как мы прибыли, она переоделась в красное платье. Волосы уложила в сложно закрученный узел. Теперь она выглядела утонченной и слегка опасной.