Книга Лорды не дремлют, страница 150 – Мария Самтенко

Кларисса рассказывала про этого дракона очень подробно. Видимо, ей хотелось выговориться. Я не мешал: рассказ звучал увлекательно и вносил приятное разнообразие в наше прозябание в пентаграмме.

Мои собственные впечатления о черном драконе, конечно же, отличались от того, что рассказывала Кларисса. Во времена войны он был другим: молодым и дерзким. Ну ладно, не очень молодым, лет двести ему все-таки уже было, но дерзким и нахальным, как и сам принц Аргейн.

Я стал выделять этого «Магарыча» среди десятка других генералов драконьего короля после того, как с его легкой руки драконы разгадали наше тайное преимущество: чтение мыслей.

Как сейчас помню: моя элитная гвардия накрыла генеральную ставку, кровь льется рекой, драконы теряют одного офицера за другим, а в мыслях у погибающего противника — ужас и боль.

Кроме этого психа. Пока все драконы предаются отчаянью, он думает о том, влезет ли в мою задницу шпиль от его родового замка!

Спустя пару дней я, конечно, выяснил, что этот генерал ни при чем: он лишь подтвердил то, что раскопала драконья разведка. А в том, что история со шпилем стала достоянием всего нашего войска, оказались виноваты мои собственные гвардейцы, не сумевшие удержать языки за зубами. Но осадочек, как говорится, остался.

Генеральская ставка противника погибла тогда почти в полном составе. «Магарыч» был одним из немногих уцелевших — его вытащил принц Аргейн, главная головная боль той кампании.

Тогда он пошел на верную смерть ради своего пса — и смерть отступила, решив, очевидно, не связываться с этими ненормальными.

— ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ КАКАЯ-НИБУДЬ ЕГО ВЕЩЬ, Я МОГУ ПОПЫТАТЬСЯ ПОЧУВСТВОВАТЬ, ЖИВ ОН ИЛИ НЕТ, — сказал я, когда драконица закончила рассказ и вцепилась в диван, пытаясь не разрыдаться. — НО ПРЕДУПРЕЖДАЮ, ЭТО НЕПРОСТО И ЗАЙМЕТ ВРЕМЯ. И МНЕ ПРИДЕТСЯ ОТВЛЕЧЬСЯ ОТ ПЕНТАГРАММЫ.

Весь мой опыт взаимодействия с Аргейном и его генералом говорил о том, что так просто никого из них не убить. Когда Кларисса сняла с шеи амулет-переводчик, я тут же ощутил, что черный генерал живехонек.

И это можно было использовать.

— ТВОЙ ДРАКОН СЛИШКОМ ДАВНО НЕ НОСИЛ ЕГО, — сказал я Клариссе. — МНЕ ПОТРЕБУЕТСЯ НЕ МЕНЬШЕ ДЕСЯТИ ЧАСОВ. ВОЗМОЖНО, ДОЛЬШЕ. РЕШАТЬ ТЕБЕ.

Я, конечно, не стал говорить, что уже все понял, и десять часов потребуется на другое. Я собирался использовать амулет-переводчик, хранивший прикосновения дракона, мои воспоминания и чувства Клариссы для того, чтобы создать нить, ведущую за пределы пентаграммы.

Если чувства будут достаточно сильными, это сможет обмануть магию ритуала, не выпускающую за пределы пентаграммы ничего демонического. А дальше я смогу передать дракону мысль, где нас найти.

Кларисса, конечно, не стала отказываться и вопить, что мы будем работать по старому плану. Ее глаза загорелись надеждой: драконица, видимо, тоже вспомнила, что черного генерала трудновато убить.

Но этого было недостаточно. Мне требовалась яркая вспышка чувств.

— ЭТО ОПРАВДАННО, ТОЛЬКО ЕСЛИ ТЫ ЛЮБИШЬ ЕГО, — сказал я, и сделал жест, словно прошу вернуть амулет-переводчик.

Это должно было спровоцировать Клариссу подумать о том, как она любит этого дракона: верного пса Аргейна, предпочитающего платить кровью, но не выбирать между честью и долгом. Да. Половина этой мысли уже принадлежала не мне, а ей.