Книга Лорды не дремлют, страница 69 – Мария Самтенко

Грайси чуть слышно кашлянул. Кларисса украдкой взглянула на зловредного преподавателя манер: его щеки окрасились нездоровым румянцем. Неужели Грайси ревновал леди Мелинду Красс? И из-за чего? Из-за слов «наконец-то» и «лапочка»? Или из-за того, что она даже про короля позабыла?

Язвительная усмешка тронула уголки губ Грайси, когда он вполголоса спросил у Клариссы:

— Напомните, кто этот господин Трейн?

Слово «господин» он выделил особо ехидными интонациями.

Мрачные прогнозы лорда Магарыча не сбылись: следующим утром лорд Нэйт очнулся и выразил желание поговорить с Клариссой о расследовании.

Но вот незадача! Торжественная речь распорядителя отбора, лорда Гарденвуда, по поводу следующего этапа этого самого отбора ожидалась чуть меньше, чем через час.

Настроение у Клариссы было прекрасным, и она решила, что не хочет портить его остальным. Тому же Гарденвуду, решила она, будет гораздо приятнее читать речь, если перед ним не будет стоять подозрительная делегация из Розенгарда, лишившая Истинную землю драконов бесценной артефактной чаши.

В итоге на встречу с господином Трейном дознавательница отправила лорда Грайси, Мелли послала искать Рагона с Карниэлем и договариваться с ними насчет прослушивания торжественной части, а сама поспешила к Нэйту.

Больница, в которую его отвезли, располагалась совсем недалеко от королевского замка. Архитектура неуловимо напоминала Центральный сыскной отдел: такая же тумба из желтого ракушечника с грубо прорезанными окнами. Кларисса шла по тенистой аллее и рассматривала это здание с мыслями о том, что у таких построек есть свой шарм, но это не повод отказываться от ремонта.

У входа в больницу ее встретила госпожа Лайн:

— Ох, моя дорогая, — она всплеснула пухлыми руками и в мгновение ока прижала дознавательницу к пухлой груди. — Мы так боялись за Нэйти! Но вроде обошлось! Но пойдемте, вы сейчас все увидите своими глазами!

Кларисса кивнула: о том, что Нэйт очнулся, она узнала от господина Лайна. В королевский замок посольского советника не пустили, и ему пришлось передавать записку через привратника-друида. Никто не мог знать заранее, сколько любопытных носов решит туда заглянуть, поэтому Лайн выражался коротко и по делу: очнулся, ждет, приходите.

По пути к больному Нэйту дознавательницу дважды пытались задержать — один раз на входе в больницу, а второй раз на третьем этаже, возле палаты больного — и оба раза госпожа Лайн делала суровое лицо и заявляла, что Кларисса тут по поручению розенгардского посла.

То, что сам посол немного не в том состоянии, чтобы давать поручения, никого особо не волновало.

Палата Нэйта была одноместной. Стены из песочно-желтого ракушечника оштукатурили в бледно-зеленый, воздух пах лекарствами.

Укрытый цветастым одеялом лорд Нэйт лежал на узкой постели рядом с окном, и его длинные волосы золотились на подушке — это было самое яркое пятно в палате. Сидящий на стуле рядом с кроватью лорд Магарыч в своем черном камзоле казался мрачной тенью розенгардского посла.

— … в прошлый раз, когда мой друг сломал крыло, эти двое чуть меня не прибили, — хмуро рассказывала эта тень. — Так что давай побережем их психическое здоровье…

Лорд Нэйт заметил проскользнувшую в палату дознавательницу и кашлянул. Магарыч тут же вскочил и поклонился Клариссе с чуть заметной улыбкой на губах.