Онлайн книга «Ведро, тряпка и немного криминала»
|
Посылаю его дальним лесом и тихонько подкрадываюсь к учительской. Приникаю ухом к стене (к двери это подозрительно — а вдруг кто-то выйдет?), ощущаю щекой неровности краски и испускаю разочарованный вздох: в отличие от нашей каморки, в учительской неплохая звукоизоляция. Оно и понятно — между простой деревянной дверью и косяком не наблюдается зловещих щелей. А жаль. А, может, попробовать открыть дверь? Я нерешительно трогаю пальцем закрытую дверь и — о чудо! — улавливаю чей-то пронзительный голос: –..это меня не колышет! Похоже, что дело не в чуде и не в прорезавшихся у меня мистических способностях (о да: Марина-подслушивающая-пальцем), просто какая-то нервная дама с той стороны двери перешла на повышенный тон. Интересно, кто у нас такой храбрый? Орать на ментов… И ведь это явно не англичанка — она, когда злится, срывается не на ультразвук, а на бас (наверно, специально тренировалась). Такое не повторить даже нашему физику, его потолок — это злобное шипение. — …не хотите… — дальше следует какое-то неразборчивое бормотание (женщина, видно, слегка успокоилась — ну, это точно не англичанка, её так просто не остановишь), — тогда платите! О-о, тут становится интересно! Нет, мне и раньше было не скучно (убийство всё-таки), но тут, похоже, ещё и шантаж! А голос-то женский, знакомый! Довольно высокий, противный такой, если не сказать, истеричный. Похоже одновременно и на Галину, и на нашу химичку. Но Гальке здесь делать нечего, она должна быть на посту, значит — химичка. Но точной уверенности у меня нет — я редко вижу обоих дам в бешенстве. Плюю на и без того не слишком-то соблюдаемую мной конспирацию и приникаю глазом к замочной скважине. Тьфу, гадство, да кто их так делает! Ничего же не видно… Так, а если попробовать осторожно приоткрыть дверь? Аккуратненько, чтобы тётка внутри не заметила? Уверена, что она там одна, препирается с кем-то по телефону (и эта единственная причина, по которой разговор ещё не перешёл в мордобой — с таким-то накалом страстей). Осторожно касаюсь дверной ручки, начинаю проворачивать и… Щелчок! Такой звонкий и резкий, что, кажется, даже директор в своём кабинете удивлённо подскакивает. А уж тот, кто сидит в учительской, уж тем более. Вот как оно…нехорошо получилось. Торопливо оглядываюсь. Блин, тут даже и спрятаться негде. Сейчас эта, несомненно, причастная к убийству Дениса дамочка свернёт разговор, положит трубку и выйдет. Назад пути нет, и, похоже, придётся перейти в наступление. Я выпрямляюсь, одёргиваю свою старую курточку в тщетных попытках придать ей приличный вид, поудобнее перехватываю синюю сетчатую торбу, заменяющую мне сумку (а ну как неизвестная шантажистка кинется в бой?), распахиваю дверь и вхожу. А там, в принципе, всё как обычно. Всё тот же огромный книжный шкаф, все те же четыре новенькие, светло-коричневые парты, заменяющее педагогам столы, все те же цветы на окнах… и удобно устроившаяся сразу на двух стульях Галька, опускающая на рычаг телефонную трубку. — Ты что, домой? — совершенно спокойно, пусть и несколько удивлённо произносит она. Будто и не орала на кого-то по телефону. Вот только я вижу, что её небольшие зелёно-карие глазки поблёскивают, пожалуй, хитрецой. Вижу — и мгновенно подхватываю её тон. — Борис Семёнович разрешил мне уйти. |