Книга Свидетель по делу – кошка, страница 82 – Мария Самтенко

— И ты решил благородно разорвать истинность, чтобы последствия этого решения обрушились на тебя, а не на девушку? — уточняю я.

Насколько я знаю про разрыв истинности — я изучила эту тему по советам Федора Ивановича, не появляющегося лично из-за большого количества дел, но принимающего активное участие в моей жизни дистанционно — это может происходить как по обоюдному согласию, так и по инициативе одной стороны. И если связь разрывают двое, то это проходит почти безболезненно. Но когда от истинности отказывается одна сторона, вот тут наступает полный ужас и кошмар. Кроме того пунктика Мэя про «я больше никого не смогу полюбить» там быть и сбой магического дара, и тяжелая болезнь, и все, что угодно, вплоть до мучительной смерти. А вот второй человек, ну, или не человек, скорее всего, ничего и не почувствует.

— Знаешь, Марина…

Мэй задумчиво смотри на клетку с монстром. Что, интересно, это значит? Неужели его возлюбленная была похожа на вот это вот страшненькое, синенькое и мохнатенькое?

— У меня не было никаких благородных побуждений, — говорит наконец Мэй. — Я разорвал истинность именно что по глупости. Я даже не попытался узнать эту девушку получше… или дать ей возможность узнать получше меня. Просто увидел выражение ее лица, когда у нас появились метки, и подумал… я не хочу при тебе выражаться, особенно на языке гномов, поэтому пусть будет так, как говорит Федор: «да иди ты нахрен, блондинка»! И я пошел в ближайший храм, где разорвал эту несчастную связь, полностью перечеркнув себе этим… ну почти все, получается. Как последний идиот.

Маг фыркает и запускает пальцы в волосы.

И что на это отвечать? Должны же быть какие-то успокаивающие аргументы!

Осторожно касаюсь его острого плеча:

— Ну, Мэй, зато девушка наверняка обрадовалась. Раз она так бурно отреагировала, когда узнала о вашей истинности!

— Понятия не имею, — пожимает плечами экзорцист. — Я тогда две недели валялся без сознания, а дочка герцога за это время вроде даже замуж за кого-то выскочила. Или собиралась выскочить, точно не знаю. Ну, понятное дело, она обрадовалась. Вот только вся глупость момента заключается в том, что я повел себя как импульсивный придурок. Вместо того, чтобы бежать в храм одному, я должен был просто подойти к ней и сказать что-нибудь вроде: «Сожри меня ржавая гидра, в гробу я видал эту истинность! Да и ты, судя по выражению лица, тоже! Так пойдем в храм и разорвем эти проклятые узы!». И все. Не думаю, что она стала бы отказываться.

Мда. Тут даже и комментировать нечего — все проблемы от вспыльчивости Мэя. И от гордости, получается. Ужасно, наверно, видеть, что человек, которому ты предназначен судьбой, считает тебя недостойным!

— Ну, это дела давно минувших дней, — улыбается экзорцист. — Пойдем еще монстров посмотрим. Тут есть очень миленькие. Ты не видела огневика? Очень симпатичный. Его недавно перевели из «синего» в «желтые».

Конечно, я не против посмотреть монстров, вот только сначала нужно кое-что прояснить с Мэем.

— Ага! То есть блондинка это «дела давно минувших дней», а вот это твое «я не могу любить», это другое, да?

— Это последствия.

Маг слишком серьезен, и что с этим делать непонятно. Интересно, если ли в Кеалмэ психологи? Хотя экзорцист, наверно, не дастся.

Так что мне не приходится в голову ничего лучше, чем обнять Мэя и прижаться к его плечу — и почувствовать, как маг обнимает меня в ответ.