Онлайн книга «Дочь Деметры»
|
О том, как продвигаются исследования, Джейн ничего не знала, но Кора решила, что если бы её сочли зараженной, то точно ужесточили бы режим, и просто наслаждалась чтением, вкусной едой (три раза в день ей приносили синтезированные каши, супы и салатики) и отдыхом от растений. Она дочитала «Преступление и наказание» Достоевского, потом, разохотившись, попросила у Джейн «еще что-нибудь», получила «Идиот» и «Братья Карамазовы», потом был Толстой «Война и Мир», потом целый цикл восхитительно — мрачных детективов про Харри Холе (они тоже были на полках у штурмана), про Ниро Вульфа и Арчи Гудвина, про Шерлока Холмса, ещё несколько книг, которые оказались технической литературой и которые Кора отложила после безуспешных попыток разобраться, потом — Желязны, Р.Л. Асприн, Терри Пратчетт, Нил Гейман, затем — цикл Терри Гудкайнда «Меч Истины» (это был единственный цикл, который хранился у штурмана неоконченным — не было книг после «Последнее правило волшебника»). Кора глотала книги днями напролет, а по ночам, когда в палатах выключали свет (конечно, ночь в космосе была довольно условной) устраивалась у стеклянной двери в коридор и читала, пока глаза не начинали закрываться от усталости. Джейн и её сменщик И — Ник пару раз спрашивали, нет ли у неё бессонницы (а, нет, на самом деле, спрашивала только Джейн, а И — Ник лишь дежурно осведомлялся о её самочувствии), и Кора честно отвечала, что просто не хочет тратить время на сон. О том, что этого времени у неё меньше полугода, она предпочитала не распространяться. После визита Деметры она вспомнила о книге «Мечтают ли андроиды об электроовцах». Книга оказалась на редкость гнусной. Да что там говорить, Кора рыдала над ней пол ночи, но это были не слёзы разделенной боли Достоевского, и точно не слёзы от смеха после гениальных творений Асприна, а слёзы банальной обиды на мать. На ту, что считала вправе называть себя её матерью. Успокоившись, Кора подумала, что Деметра, может, и не хотела всерьез советовать эту книгу — просто она сама восприняла брошенную в сердцах фразу как совет, и сделала это так, как делает самый натуральный искусственно выращенный бездушный субъект, вроде того же И-Игоря. От этого понимания стало ещё больнее, словно отсутствующая в карантинном блоке Деметра в очередной раз ткнула её носом в собственное происхождение. Впрочем, Кора заставила себя успокоиться. Да, конечно, она и вправду была искусственной, и нечего тогда требовать от Деметры тактичности и… и любви? Той самой материнской любви, о которой Кора не имела никакого представления. Может, Деметра полюбит её, если «дочка» будет послушной? Впрочем — Кора чувствовала это интуитивно — послушание помогало чуть больше, чем никак. Кора знала, что не имеет права мечтать о любви, и мечтала о звездах и магии, покушениях и убийствах, невиданных деликатесах со стола Ниро Вульфа и веселых мопсах Даши Васильевой (книги Д. Донцовой ей таскала Джейн, которая как-то увидела Кору за чтением Толстого и пришла в ужас от её вкусов). И этот огромный прекрасный мир в её карантинном блоке бы ещё прекраснее, если бы Кору не тревожил вопрос инопланетной инфекции. Впрочем, по словам Джейн, на звездолете было спокойно, о всеобщем карантине речи не шло — но больше она ни о чем не знала. К сожалению, не знала она и о состоянии штурмана, а Кора, к своёму стыду, не рискнула спросить о нём у Деметры. Как знать, может, пока она сидит над очередной книгой, на Аида Кроновича уже надевают парадный мундир, укладывают в чёрный гроб и накрывают флагом, чтобы отправить в последнее путешествие к звёздам? |