Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 107 – Мария Самтенко

Догадка, которая появляется у меня, противоречит вот вообще всему. Начиная с логики и заканчивая здравым смыслом!

Но это, на самом деле, сейчас не так важно. Я потом разберусь с судьей, Анонимом и залогом.

Просто сейчас у меня всплыла еще одна проблема. Похуже, чем с Реналем, потому что решать ее нужно немедленно. И зовут эту проблему вовсе не Гейден Аурус, сколько бы хлопот он мне не доставил.

Проблему зовут…

Достаю из кармана листочек – я все-таки сделала выписки – и читаю:

«Джадиус Петрификус Горр».

– Дорогой Джади, вернее, Джадиус, – нежно говорю я вечером следующего дня, и рыжий наш саботажник закономерно настораживается. – Идем в кабинет, нужно кое-что обсудить.

Знаю – вернее, помню по прошлому миру – что по-настоящему сильный эффект вызывает формулировка «надо поговорить». Но Джади у нас и без того впечатлительный, ему и приглашения в кабинет достаточно.

– Ну Джадиус и Джадиус, чего в кабинет-то сразу, – бухтит он, но послушно направляется, куда сказали. – И вообще, я это имя не люблю ужасно. А фамилия еще хуже. Лиске только не говори, а то будет дразниться.

– Не будет, – твердо отвечаю я, открывая дверь кабинета. – Ситуация немного не та.

Потому что не факт, что Джади после нашего разговора останется работать в приюте. И он это, кстати, чувствует – смотрит на меня хмуро и бухтит, что зря он тогда согласился. Ну, когда господин Гейден Аурус спросил его разрешения показать мне материалы уголовного дела.

– Ох, не говори мне больше о нем, – вздыхаю я и жестом предлагаю Джади сесть на диван. – Слышать больше не хочу.

– А что случилось? – вопрошает мелкий саботажник, плюхаясь на диван.

– Скажем так: у нас был непростой разговор, по итогам которого я попросила господина судью больше не лезть в мою жизнь.

Джади я не скажу, но это было вчера. Я вернулась в суд кое-что уточнить после похода по банкам – тоже, мягко говоря, непростое занятие – потом попросила судью о разговоре наедине и выспросила все, что хотела.

А когда господин Гейден ответил на все мои вопросы, я посмотрела ему в глаза и сказала, что прошу его больше не принимать участие в моей жизни. Никакое.

Честно говоря, сначала я раздумывала над истерикой с хлопаньем дверью у судьи перед носом, но решила, что это рискованно – вдруг заподозрит неладное.

А так все прекрасно сработало. Ну, то есть сначала там было секундное изумление, потом сдержанное и сухое: «Как пожелаете», а потом я ушла со словами «пожалуйста, не провожайте», и господин судья не стал провожать.

Только радости от этого у меня почему-то не было. Подумала даже: пусть бы проводил. Или даже вскочил и наговорил бы мне гадостей. Что угодно, лишь бы не вот это «как пожелаете».

Зато у Джади сейчас на лице столько радости, что можно вагонами разгружать. И это ужасно злит. Настолько, что я закрываю дверь в кабинет на ключ и хмуро говорю:

– Давай начистоту. Я знаю, кто ты такой и чем вы там занимались вместе с Кейндагелем.

Джади подбрасывает на диване:

– Что?! Ты… ты рехнулась?!

Ой, а физиономия-то покраснела! И глаза забегали! Ясное дело, он сейчас сидит и вспоминает, что такого компрометирующего могло быть в его уголовном деле. Хотя мог бы и запомнить, это же касалось его напрямую!

– Милый Джадиус, я все знаю. И даже могу рассказать, что у вас пошло не так. Хочешь?