Книга Сокровище Хранителя Запада, страница 86 – Ольга Дмитриева

– Уносим ноги! – выпалил Феликс.

Золотистые хвостовые перья обхватили меня за пояс, и в следующий миг мы снова провалились в пустоту.

На этот раз снова пришлось лететь, но невысоко, и приземление вышло мягким. Мягким и… знакомым.

Я открыла глаза и застонала.

Комнату освещал мягкий свет ночника. Бланко не спал, но явно собирался это сделать. Он сидел на кровати, и я могла в очередной раз лицезреть его обнаженный торс и удивленно распахнутые лавандовые глаза.

Нет, ну почему снова сюда?!

Я приподнялась на локте, но ситуация менее пикантной не стала. Теперь я почти уткнулась носом в плечо Бланко, на котором шевелились черные завитки. Моя татуировка тоже проснулась, вдоль позвоночника пополз легкий холодок.

Мы с деканом одновременно возмутились:

– Феликс!

Тот плавно вознесся к потолку и ответил:

– Недовольных в следующий раз уроню на мраморный пол в ванной.

– Не надо, – поспешно выдавила я и отодвинулась от Бланко.

Услужливое воображение тут же нарисовало картину, как я появляюсь в ванной в тот момент, когда он там находится.. С моим везением только это и может произойти…

Мы и сейчас слишком близко друг к другу.

Я села на постели. А затем до меня дошло, что в кровати теперь нахожусь не только я, но и тот, кому декан совсем не рад.

Льепхен оскалился и спрыгнул на пол. Я ринулась за ним и позвала:

– Лютик! Не уходи!

Но встать мне не дали. Бланко поймал меня за талию и притянул к себе.

– Осторожнее! – напомнил он. – Эта тварь опасна.

Татуировка перебралась на плечо и начала пульсировать. Но больше всего меня волновал льепхен. Вырваться из хватки декана было невозможно, мои лопатки теперь упирались в его грудь. Из-за этого немного путались мысли. От безысходности я позвала:

– Лютик, иди сюда!

Я была уверена, что сейчас мой питомец метнется к окну и скроется. Но зверь послушался. Он бросил презрительный взгляд на Бланко и снова вскочил на кровать. А затем спрятал клыки и лег рядом со мной, пристроив голову на моих коленях. Я с облегчением выдохнула и погладила чешуйчатую макушку.

Несколько мгновений в комнате царила тишина. Я гладила льепхена, декан по-прежнему обнимал меня за талию. Я чувствовала его дыхание над ухом.

Идиллия! Вот бы это продолжалось вечно.

Но Бланко зашевелился. Медленно убрал руку и поднялся, оставляя меня сидеть на своей постели вместе с ненавистным ему животным. Сначала декан подхватил со спинки стула рубашку и надел ее. Застегивая пуговицы, он поднял взгляд на Феликса и раздраженно произнес:

– Что она здесь делает? Кажется, я дал тебе задание. И оно состояло не в том, чтобы привести в мою комнату адептку, нарушающую правила.

Фениксоид спланировал на спинку кровати.

– А что я должен был сделать? – возразил он, складывая золотые крылья. – Оставить ее гоняться за Бартом по административному крылу в компании льепхена? Да ты бы мне первый голову оторвал! А так она принесла пользу нашему делу.

– Какому делу? – тут же заинтересованно спросила я. – В чем вы подозреваете ректора?

– Ни в чем, – отрезал Бланко. – Что ты делала в ректорате ночью?

Пришлось рассказать ему все с самого начала. С того момента, когда вернулся Лютик, до очередного падения в кровать. В это время кусочек татуировки медленно перемещался по моему телу, пока не застыл под ключицей. А Бланко оперся на комод, нахмурился и скрестил руки на груди. Когда я закончила свой рассказ, какое-то время он молчал.