Книга Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Книга 2, страница 46 – Ольга Дмитриева

Обреченно глядя на куратора, я сунула бинт в карман и задрала рукав. Вестейн изменился в лице. Интересно, я когда-нибудь услышу, как он ругается?

В следующий миг Вестейн взмахнул рукой. Магический замок вспыхнул, когда его магия сплелась с моей, накрепко запирая ворота. Несколько мгновений куратор рассматривал древо на моей руке. После этого он закрыл глаза, выдохнул и снова открыл их. Словно надеялся, что герб его рода исчезнет с моей кожи.

Я и сама не против, но увы…

Вестейн рывком натянул мне рукав, скрывая метку, и начал вглядываться в мое лицо. Я резко отвернулась, пытаясь одновременно разобраться в своих чувствах и не наделать новых глупостей.

— Что все это значит? — глухо спросила я. — Чем это мне грозит?

Сердце стучало, как бешеное. Стужа в этот момент вспомнила о своей неприязни к куратору, повернула голову в нашу сторону и оскалилась. Собака продолжала работать благоразумием, которого нам обоим не хватало. Снег скрипнул, оповещая меня, что Вестейн отступил в сторону.

— Неприязнью герцога Найгаарда, — ответил он. — Это ни к чему тебя не обязывает, если ты об этом.

Равнодушие в его голосе было напускным, я это чувствовала.

— У него и без этого есть повод меня ненавидеть, — ответила я.

— У него и без этого есть повод от тебя избавиться, — поправил Вестейн.

— Спасибо, успокоил, — саркастично ответила я.

— И он попытается сделать это в Лабиринте, — добавил он.

Я обернулась и обнаружила, что куратор сжал кулаки. А холод на его лице сообщил мне о том, что Вест едва сдерживает бешенство. Но стоило ему заметить мой взгляд, как он тут же собрался и сказал:

— Я решу эту проблему. Пока рассказывай всем, как сильно ты порезалась. Я надеюсь, Тира и правда ничего не видела. И держись подальше от Хеймира Лейфа.

Я кивнула, и куратор продолжил:

— С завтрашнего дня ты тренируешься вместе со всеми.

После этого он хотел шагнуть ко мне. Но из-за моего плеча высунулась оскаленная морда Стужи, и Вестейн вынужден был отступить. Я попыталась мысленно успокоить байланга и погладила белую морду собаки. Но она только ткнулась носом в мою щеку и заворчала. Чем же ей не угодил Вест?

Куратор такое отношение собаки принял спокойно. Он принял все гораздо спокойнее, чем я ожидала, и в мою душу закрались подозрения.

— Вест… — протянула я, словно пробуя на вкус этот вариант его имени.

Возражений не последовало, и я продолжила:

— Ты не удивился тому, что увидел.

— Удивился, — процедил он.

— Не настолько сильно, — настойчиво сказала я.

Куратор несколько мгновений смотрел мне в глаза. А затем покосился на дверь загона и сорвал повязку со своей руки. На белой коже красовалась точно такая же метка, как у меня, до последнего листочка на нижней ветке.

Вытаращив глаза, я смотрела на его запястье. И самое удивительное — изнутри понималось какое-то странное чувство удовлетворения, к которому я совершенно не была готова.

“Ты наша, мы — твои,” — подтвердил Свейт.

На всякий случай я сделала шаг назад. Вестейн неспешно натянул повязку и тихо сказал:

— Никто не должен об этом узнать. Я что-нибудь придумаю.

С этими словами он развеял магию на воротах и ушел, оставляя меня наедине со своим байлангом и новыми обязанностями. И голодом, который снова напомнил о себе. Надеюсь, хотя бы ужин мне полагается?

Только в этот момент до меня дошло, что я добилась своего — теперь меня берут в Лабиринт и мы со Стужей будем тренироваться вместе со всеми! От собаки пришла волна гордости. Она была довольна тем, что ее оценили по достоинству. Я уловила в ее мыслях нотку пренебрежения к другим псам, презрение к Ингольфу и много радости из-за того, что Свейт теперь будет жить рядом.