Книга Ходящий в сны. Том 3, страница 29 – Ольга Дмитриева

Пес вывалил из пасти черный дымный язык и завилял хвостом. Хели снова его погладила. То, что девушка принимала потустороннее существо, радовало Хайена. С этой мыслью юноша сжал в руках золотистый камень, закрыл глаза и погрузился в сон.

И едва не задохнулся от боли. Точнее, от распирающей его силы. Камень был источником энергии. Стихийное заклинание и темная магия эльфов причудливо переплетались в нем. Похоже, часть силы была доступна каждому, либо каким-то образом сочеталась с магией ищеек. А вот основную часть мог получить только обладатель темной магии. И к такому количеству силы юноша оказался не готов даже во сне. Теперь он не мог пошевелить даже пальцем — каждое движение, каждая попытка взаимодействия с тканью сна вызывала боль. Какое-то время юноша стоял и медленно дышал пытаясь привыкнуть к потоку силы или как-то снизить напор, но ничего не выходило. Тогда он поднял взгляд на стену.

Она была такой же, какой Хайен увидел ее в первый раз — белой, гладкой и блестящей. Правда, рисунок заклинания уже не казался таким сложным. Да и сила, которую он источал, меркла рядом с той, что сейчас пронизывала его тело. Осталось только найти способ снять заклинание, чтобы увидеть, что за ним.

А для этого нужно было каким-то образом обуздать напор силы. А когда-то думалось, что отец ничего не оставил после себя, кроме направления в Алый замок. Оказалось, что тот оставил столько силы, что Хайен не мог с ней справиться. Мысль об отце потянула за собой воспоминания о его комнате во дворце и о том, что юноша там увидел.

Боль не отступала, и сосредоточиться на этих мыслях было сложно. Но стоило Хайену вспомнить ощущения, которые он испытывал на территории отца в снах, как стало немного легче. Он постарался сосредоточиться, вспоминая, что происходило в том сне. Черные шипы, источник, который стал решетом… Эти ощущения облегчали боль, и магия внутри начинала циркулировать иначе, позволяя воздействовать на мир снов.

Теперь нужно было направить эту силу. Правильно приложить ее, чтобы распутать заклинание. И это было сложно. Юноша снова потерял счет времени. То ему казалось, что он стоит перед белой стеной всего пару минут, то — будто прошла целая вечность, прежде чем первая линия головоломки дрогнула и начала растворяться в воздухе. Сложное заклинание неумолимо таяло. Управлять магией удавалось с трудом. Но теперь мешало не количество силы. С ним юноша научился справляться. Сама природа темной магии оказалась дикой и необузданной, она страстно желала вырваться на свободу.

О том, что сотворит эта магия без его контроля, юноша старался не думать. Сила манила его. Завлекала свободой. Но юноша продолжал распутывать заклинание. В тот момент, когда, наконец, последняя черная нить исчезла со стены, Хайен едва не упал от усталости. Несколько томительно долгих мгновений ничего не менялось, а затем глянцевая белая оболочка осыпаться пылью, оставляя на стене картину. Только она была другой. Не той, которую Хайен видел в реальности.

Вместо группы людей на полотне был изображен темный лес, прорезанный хороводами сияющих огоньков. Юноша снова ощутил отголоски чужой тоски. Похоже, его отец любил Мерцающий лес всем сердцем. Но главным на картине был не он. Точнее, не совсем он. А два дерева, одновременно похожие и разные. У правого был кремовый ствол и белые листья. Серебристые цветы на ветвях перемежались с такого же цвета бусинами. А левое Хайен узнал сразу. Та же кремовая кора и белые листья. Вот только цветы и бусины на нем были черными. Именно такое росло в том месте, где был привязан Черныш. Вот только где находится это место?