Книга Ходящий в сны. Том 3, страница 75 – Ольга Дмитриева

Наверное, ей стоило сказать «держи меня», потому что именно это оказалось самым сложным — удержать Хели на руках. Пока их окружало пламя, это было возможно. И несколько томительно долгих секунд юноша продолжал прижимать ее к себе. Но как только рыжее марево рассеялось, руки перестали слушаться Хайена. И все, на что его хватило — это сползти по стене вместе с девушкой, а не упасть навзничь. Благо шершавая, обжигающе горячая поверхность оказалась рядом.

Точнее, горячо здесь было везде. От количества разлитого вокруг пламени и магии сводило зубы. Юноша понял, что не может пошевелить даже пальцем. И только потом услышал знакомый голос над головой:

— Хайен? Хели? Что вы… как вы сюда попали⁈

Лой был не на шутку встревожен. Хайен попробовал разлепить веки, но от рыжего и белого света слезились глаза.

— Смотри на потолок, — подсказал Лой. — И расскажи, что произошло.

Хайен попытался нащупать ладонь Хели, но понял, что все еще не может пошевелить и пальцем. После этого юноша послушно повернул голову и приоткрыл глаза. На потолке плясали рыжие отсветы. Он собрался с силами и пробормотал:

— Хели… хотела прийти сюда.

Больше всего ему сейчас хотелось узнать, что с девушкой. С ее стороны не доносилось ни звука, и даже тяжелое дыхание он не мог расслышать, и это пугало.

Хайен попытался обернуться, а Лой в этот момент с горечью произнес:

— Милая, зачем?.. Ты не получишь здесь ничего, кроме боли.

Юноша, наконец, смог повернуться и обнаружил, что девушка лежит рядом, и она в сознании. В затуманенном болью аметистовом взгляде все еще горела решимость. Хели почти не дышала и казалось, что она вот-вот провалится в беспамятствою

Лой сидел рядом с ней и поглаживал покрытый испариной бледный лоб сестры, приговаривая:

— Зачем, Хели, зачем? Придется вынести тебя отсюда самому, а потом вернуться за Хайеном. А ему тоже тяжело. Что же ты наделала?

И в этот момент в рыжем свете что-то шевельнулось. Только тогда Хайен понял, что чуть в стороне располагается огромный, нестерпимо яркий сгусток пламени. От него веяло жутью, но не той, потусторонней, к которой он привык. А древней, изначальной. Юноша понял, что видит перед собой изначальную силу. То, что было здесь до сотворения мира. Пламя, из которого вышел сам мир, и которое продолжало струиться по изнанке мироздания, питая и согревая его. Больше всего хотелось сбежать, раствориться, исчезнуть. Не видеть этого. Наверное, только пламенные могли выдержать присутствие такой сущности рядом.

А затем от этого сгустка отделилась изящная белая тень, и о пламени Хайнен забыл. Потому что существо, которое стояло перед ними, было невероятно, божественно прекрасно. Больше всего оно напоминало белоснежную лису с несколькими хвостами. Хайен попытался сосчитать их, но не смог — соображать с каждой минутой было все тяжелее. Лой отвесил молчаливый поклон и поднялся на ноги. А затем, к немалому удивлению юноши, отошел в сторону.

Белая лиса приблизилась к девушке и заглянула в ее затуманенные болью глаза. Тщательно обнюхала ее лицо, а затем произнесла на языке королевства:

— Так хотела силы, что впускаешь в себя тьму. А сможешь ли выдержать то, о чем просишь?

— Не надо! — взмолился Лой.

Но он опоздал. Белая лапа уже коснулась груди Хели.

От крика заложило уши. Хайен дернулся инстинктивно, пытаясь помочь, спасти… Но вместо этого провалился в темноту.