Книга Мой невыносимый сводный дракон, страница 39 – Александра Каспари

До этого момента я думала, что люблю танцевать. Танец с Эллиотом – это отдельный вид мазохизма. И дело вовсе не в технике, наоборот, он двигался так уверенно и свободно, будто большую часть жизни провёл не в небе, а в хореографическом зале. Сходу мой «братец» стал применять самые сложные танцевальные приёмы, вертел меня, словно волчок, бросал в «падающую» позицию, отчего сердце переставало биться, и удерживал в самый последний момент, касаясь при этом так, что кожа едва не дымилась, а мышцы простреливало током. И почему-то, поддерживая меня за талию, всегда задевал обезображенную шрамом кожу. Меня вроде бы защищала футболка, но я совершенно её не чувствовала. А его взгляд!.. Он сжигал пространство между нами, проникал под кожу и действовал как детонатор, из-за которого внутри будто фейерверки взрывались. На фоне будоражащей нервы песни это ощущалось ещё острее, волнующе, безумнее. Пространство плыло, всё неважное исчезло, осталась только музыка, неповторимый голос Тины и танец. И в конце концов я поймала себя на том, что мне это нравится. Нравится чувствовать своё пусть некрасивое, но пластичное тело, нравится ощущать, как оно горит от восторга, нравится видеть рядом именно своего наглого «братца» и осознавать, что он испытывает почти то же самое, что и я.

Но вся соль в том, что мне это нравиться не должно.

А Тина всё поёт и поёт:

– Ни прозой, ни взглядом, ни снами

Не передать того, что происходит между нами,

И только песня, что льётся волнами,

Способна превратить лёд в наших сердцах в пламень…

Чтобы хоть немного обуздать это безобразие, я завела светский разговор:

– Отличная сегодня погода, не правда ли?

– Да, неплохая, – согласился «братец», вынужденно замедляя движения.

– Ты, конечно же, хочешь узнать, на что подписался, когда я приняла твоё приглашение потанцевать?

– Валяй.

Зря я надеялась, что наш танец станет менее диким и вызывающим. Меня будто в капкан захватили, переплетая пальцы и обнимая за талию. Но крепче рук удерживал взгляд. Неподвижный. Пристальный. Пронизывающий. Попытаюсь отвести свой – проиграю, выдержу – в ту же ловушку попаду.

О чём я вообще хотела его попросить? Такой сумбур в голове, что собрать мысли в кучу представляется поистине непосильной задачей!

Но как-то справляюсь.

– Я хочу, чтобы ты вёл себя достойно со своей девушкой.

На секунду мне показалось, что моя просьба не то что вызвала у Эла удивление, а буквально его шокировала. Но он быстро взял себя в руки.

– По-твоему, я слишком много себе позволяю?

– Нет, наоборот…

– Слишком мало?

– Не перекручивай мои слова! Я хотела сказать, что порой ты ею намеренно пренебрегаешь, и это заметно. Я понимаю, как ей обидно, и она показывает это так, как умеет.

– Ты о Лайле сейчас?

– А у тебя есть кто-то ещё?

– Знаешь, какую черту в людях я не переношу больше остальных?

– Мне плевать, что ты переносишь, а что нет.

– Самый твой главный недостаток – стремление раздавать непрошеные советы, – процедил он и развернул меня так, что я упёрлась спиной ему в грудь, твёрдую, как гранит, и горячую, словно доменная печь.

– Это у нас семейное, братец, – ядовито ответила я и с особенным удовольствием обрушила пятку ему на носок.

В следующую секунду он с силой раскрутил меня на обе наши вытянутые руки так, что я повисла над краем бассейна. Сердце по инерции ударило в рёбра и растеклось липкой лужицей, а перед глазами запрыгали разноцветные мушки. Тина затянула песню по третьему – или десятому?.. – кругу и с каждой новой фразой Эллиот проворачивал очередную сверхсложную поддержку, я попадала развевающимися волосами ему в лицо, он говорил мне слово, я ему – два, он мне рвал душу взглядом, я расстреливала его в упор. Это настоящее безумие. Но такое приятное!..