Книга Целитель(ница) на факультете легионеров, страница 100 – Александра Каспари

А ребята, убедившись, что я не собираюсь поднимать бучу, снова забросали Дьюка вопросами.

– Эмоции выдают, – с видом знатока ответил Дьюк.

– Врёшь! – не поверил Беджер.

– Я же говорил, у меня дар. Я эмпат. А после этого прыжка, – Дьюк поёжился, – чувствую чужие эмоции как свои. Нет, свои вообще на фоне чужих меркнут.

– Ну ты и урод! А мы тут с тобой в секреты играли!

– Ты сам предложил, я не стал отказываться, – развёл руками Дьюк.

– А ну, скажи, о чём я сейчас думаю? – наседал Беджер. – Если тебе, конечно, не нужно при этом ко мне прикасаться.

– Идиот. Я сказал, читаю эмоции, а не мысли.

– А какая разница?

– Мысль есть высший продукт мышления, – важничал Дьюк, – произведенное умом словесное или образное суждение. Эмоции же – психическая реакция на определённые ситуации. Душевные переживания. Наше отношение ко всему, что нас окружает. Вот ты сейчас транслируешь недоверие, недоброжелательность и в некоторой степени зависть.

– Чего? – презрительно протянул Беджер и замахнулся для удара.

Дьюк увернулся.

– А я? – заинтересовался Годфри.

Дьюк с минуту смотрел в чистые доверчивые глаза Годфри и наконец произнёс:

– Воодушевление, преданность и симпатию.

– Тебе показалось!

– А Крис…

Я перебила:

– Так что же Уилл?

– О, у него очень интересный набор эмоций. Одновременно любовь и ненависть, обида и гнев, вина и жалость, азарт, бешенство, восхищение. А главное, весь этот букет направлен на одного человека.

– И на кого же? – полюбопытствовал Годфри.

Дьюк бросил на меня виноватый взгляд и заморгал с таким остервенением, будто ему комар в глаз залетел.

– Ну? – торопил Беджер.

– Точно не скажу. Но. – Дьюк с победным видом перевёл взгляд с Годфри на Беджера, избегая смотреть на меня. – Эта девушка из нашей академии. Зуб даю.

– А поконкретнее?

– Пока не знаю. Но я над этим работаю.

– Я знаю, – вдруг выдала я и при этом не узнала собственного голоса, – я видел его с медсестрой.

– Всем известно, что он бабник, – отмахнулся Беджер. – Я его третьего дня с молоденькой ассистенткой застукал. А до того с целительницей со второго курса.

Дьюк пихнул локтем сидевшего рядом Беджера и что-то прошипел на ухо, но ожидаемо получил тычок в плечо.

До моего сознания слова Беджера дошли будто с опозданием, и каждое из них, точно выпущенная снайпером пуля, попало точно в цель.

– А в прошлое воскресенье, – хрипло говорю я, точно собираюсь добить себя сама, – его видели на яхте с девчонками.

– Он, верно, перед свадьбой совсем с цепи сорвался, – ухмыльнулся Беджер.

А мне резко захотелось его прибить. Или рот заткнуть, как Голдсмиту. Не могу больше сидеть тут и делать вид, будто мне всё равно. Тем более, рядом с Дьюком, который может прочесть у меня невесть что и не станет держать язык за зубами, несмотря на обещанную Уиллом взбучку.

– Прошу прощения, мне срочно нужно, – и убежала.

А в спину донеслось Дьюково:

– Ревность и злость. Видать, Крису тоже та второкурсница приглянулась.

Что он мелет вообще? Какая ревность? Дьюк ошибается! У него не инициация произошла, а настоящее помешательство! Может, он о камни головой ударился, когда падал? Ревнуют только тогда, когда любят, а я никого не люблю и не собираюсь влюбляться. Да! У меня и без того куча проблем! Главное, у меня есть дар и в последнее время я активно его развиваю, а большего мне и не надо. Разве что от отца разрешение на обучение получить.