Книга Целитель(ница) на факультете легионеров, страница 42 – Александра Каспари

Где всё-таки Стив? И что делать мне?

Я постучала в ванную. Там оказалось пусто. Тревога усиливалась. Оставаться в спальне у Стива бессмысленно, я свернула одеяло и решила отнести его в соседний номер. Осторожно выглянув в коридор и никого там не обнаружив, я тихонько постучала в дверь с табличкой «Уиллард Эванс». Не отвечают. Ну что ж…

Я вошла.

В комнате, не считая отсутствующего одеяла, царил идеальный порядок. Как и у Стива, на специальных этажерках красовались многочисленные спортивные награды, кубки, медали, дипломы, грамоты. На тумбочке в посеребренной рамочке семейная фотография: Уилл с отцом и матерью – графом и графиней Рэйвенсвортами. Улыбающийся, счастливый, без привычного высокомерия на лице. Как будто и не Уилл вовсе, а его адекватный двойник.

На письменном столе аккуратными стопками разложены учебники и тетради. В карандашнице отточенные карандаши одинакового размера. А что я, собственно, ожидала здесь увидеть? Коллекцию человеческих черепов или разноцветных бюстгальтеров?

Вчерашний разговор не прояснил ничего, только окончательно всё запутал. То ли Уилл так и не понял, что я та самая девчонка, которая сбежала накануне помолвки, то ли нарочно держит меня в напряжении, желая помучить подольше.

Не отдавая себе отчёта, что именно делаю, я потянула за ручку верхний ящик прикроватной тумбочки. Там обнаружилась одна-единственная вещь – молитвенник. Уиллард Эванс читает на ночь молитвы?

Вместо закладки из книги торчал уголок фотокарточки. Я раскрыла книгу и тут же захлопнула. На карточке была изображена я.

Не помню, как покинула комнату. Помню, как летела вниз по лестнице, а кровь стучала у меня в висках.

По дороге мне встретились старшекурсники. Я поинтересовалась, не видели ли они сегодня Стивена Барроу.

– Стива? – переспросил один. – Видел за завтраком. Где он сейчас, понятия не имею.

От сердца немного отлегло. Буду думать, что Стивен окреп настолько, что может передвигаться самостоятельно, хотя я бы настоятельно рекомендовала ему оставаться в постели как минимум до следующего дня.

Спустившись на свой этаж, я обнаружила вполне исправную дверь. Первым делом я заперлась и привела себя в порядок. После, перебирая содержимое чемоданов, обратила внимание на завёрнутую в крафтовую бумагу свою отрезанную косу. Сомнений нет: бумагу разворачивали. Всё-таки я поступила правильно, вложив в свёрток карточку, подписанную своим изящным девичьим почерком: «Дорогому Крису на долгую память от Э.Р.». От Эммы Райс, значит.

Среди остальных вещей тоже особого порядка не обнаружилось. Даже прикасаться к ним стало противно! Тем не менее, я произвела полную ревизию в шкафу, в ящиках стола, в неразобранных чемоданах. Все ценности оставались на месте, но сам факт того, что кто-то рылся в моих вещах, ужасно действовал на нервы.

Нет, жаловаться коменданту или декану я не собиралась. Не стоит привлекать излишнее внимание к своей персоне. Тайны дольше хранятся в тихом омуте. А с Уиллом у меня свои счёты.

Если вчера я собиралась запереться у себя в комнате на целый день и прочесть пару книг, то сегодня планы резко изменились. Я и так проспала половину своего законного выходного! Мне нужно развеяться. Отвлечься от невыносимых мыслей и подозрений. Вырваться хоть на время из душной ловушки под названием Дортмундская академия легионеров и врачевателей.