Книга Секундо. Книга 1, страница 60 – Татьяна Герцик

Король вытянул ноги и откинул голову на подголовник кресла. Он чувствовал себя полностью разбитым и вновь пожалел, что, выйдя утром из спальни королевы, зашел к очередной юной любовнице и потратил на нее слишком много сил. Он ведь уже не молод, так расточать себя.

— Несостыковок много, — нахмурясь, припомнил давно прочитанный манускрипт. — Но если писал человек, плохо знакомый с дворцовыми порядками, то это легко объяснимо.

— Писал человек, прекрасно знакомый со всеми действующими лицами. — Принц подошел к сонетке, дернул за нее и небрежно приказал вмиг появившемуся слуге: — Вина! И поскорее!

Через минуту перед ним на позолоченном подносе стояла закупоренная бутылка со следами паутины на крутых боках и два бокала. Открыв ее, он налил себе красного вина, повертел бокал, повернувшись к окну. В свете яркого дня вино играло золотистыми блестками, источая солнечный аромат. Отпив, довольно усмехнулся и вернулся к прерванному разговору.

— Как вы думаете, ваше величество, в каком случае мужчина отдает на смерть свою любовницу, мать своих детей, вполне могущих наследовать престол? Тогда ведь закона о бастардах еще не было. И король незаконных детей признал.

Леран Двенадцатый завистливо покосился на бутылку вина, но просить сына налить ему вина не стал. Вызывать слугу тоже не захотел.

— Ты думаешь, она ему надоела?.. — предположил он, не понимая, на что намекает сын.

Торрен отпил вина и восхищенно прищелкнул языком.

— Замечательное вино! Выдержка ему только на пользу, оно с каждым годом становится все лучше. — С досадой сказал давно известное: — Жаль, запасы пополнить невозможно. К нашей стране не пробраться ни по морю, кругом рифы, ни по земле — на перешейке, связывающем нас с большой землей, непроходимые горы. А тоннель, столько веков связывающий нас с материком, давно завален. Но не нам спорить с богами. — И только потом ответил отцу: — Если надоедает фаворитка, ее просто отсылают прочь. А уж никак не устраивают показательную бойню для всеобщего устрашения, да еще в таких масштабах.

— Маркизу Стэлл казнили за похищение королевы, — его величество с досадой посмотрел на видневшиеся в окно башенные куранты.

Скоро обед, а он до сих пор еще не переоделся. Если не поторопится, то опоздает. Роветта будет недовольна столь явным пренебрежением дворцового этикета. Она старается не нарушать установленные вековые порядки. Будто извиняется за то, что при ее восшествии на престол их было попрано слишком много.

— А было ли вообще это похищение, отец? — Торрен неспешно попивал вино. — Уверен, что нет. Это просто действо, разыгранное для того, чтоб убрать от трона лишних претендентов одним ударом — и королеву, и фаворитку. Если предположить, что Авдотий хотел занять трон, обойдя разом всех претендентов, то что бы он стал делать?

Леран Двенадцатый уныло потер лоб. Слабость все сильнее давала себя знать, и соображал он с трудом. Но заставил себя сосредоточиться и слушать рассуждения сына дальше:

— Допустим, что королева и взаправду была беременна, а фаворитка хотела посадить на престол своего сына, причем многочисленный и сильный клан маркизы Стэлл мог ее в этом вполне успешно поддержать. Тогда дальновидный принц Авдотий в результате исчезновения королевы мог не только расчистить себе пусть к трону, но и избавиться от возможных врагов. Ведь род Стэлл наверняка не оставил бы безнаказанным казнь своей ставленницы, на которую были возложены огромные надежды. И им был устроен тот кошмар под названием «кровавый день». Он все досконально продумал, ведь интриги и козни были его любимейшим делом, зловещее жизнеописание Авдотия тому пример. Не будь он королем, тоже окончил бы свои дни на плахе, уж слишком многое себе позволял.