Книга Секундо. Книга 2, страница 114 – Татьяна Герцик

— Неужели вы считаете меня таким простаком, Роветта? — его холодные ледяные глаза вымораживали из нее последнюю надежду. — Пейте! Немедленно! Не заставляйте меня применять силу!

Она попыталась вскочить и выбить у него из рук стакан. Он оказался проворнее и сильнее. Прижав ее к креслу одной рукой, другой сжал ее шею и надавил на нижнюю челюсть. Она рефлекторно приоткрылась, и он принялся вливать отраву в рот королевы, приговаривая:

— Не от этой ли болезни умерла моя бедная мать? Ведь с ней даже близким родственникам попрощаться не дозволили и похоронили в закрытом гробу. Страшная была болезнь, не так ли? Или, может быть, вы со своим сообщником, моим отцом, скрывали что-то? Например, странный цвет покойницы? Некоторые яды дают очень необычный цвет. Голубоватый, к примеру. Хотя у меня яда никогда не бывало, это ваш. Так что можете считать это возмездием. — И произнес позабавившую его фразу: — Покойная королева делится им с вами от щедрот своих. Так сказать, вы пьете из ее рук.

Королева, подозревавшая, чем отравлено вино, обреченно замычала. Она знала, что от мерелевой синюхи умирают в мучениях. Вот и сбылось пророчество колдуньи, избежать его не удалось.

Безжалостно влив в нее весь стакан, принц беззаботно присел на подлокотник кресла и принялся с интересом наблюдать за королевой.

— Что, невкусно? Ну надо же. И почему бы это? — в его голосе сквозило удовлетворение, смешанное с откровенным глумлением.

Королева сначала сидела молча, не в силах сделать вдоха, потом захрипела, упала на пол и принялась кататься по нему, раздирая ногтями горло.

Принц с довольной усмешкой следил за ее мучениями. Через пять минут все было кончено. В последней отчаянной судороге королева вытянулась на ковре, ее кожа стремительно приобрела мерзкий синюшный оттенок.

Удовлетворенно кивнув, принц приложил палец к ее шее, проверяя пульс, не нашел его и вышел в соседнюю комнату к перепуганным фрейлинам, боязливо прятавшимся друг за дружкой. С тайным злорадством сказал:

— Увы, ваша королева скончалась. Наверное, съела что-то не то. Или выпила плохое вино. Бывает. — С этими словами он направился к выходу, дав знак стражникам следовать за ним, а испуганные до колик фрейлины, страшащиеся зайти в будуар к своей королеве, нерешительно замерли на пороге.

При выходе наследник столкнулся со спешащим сюда королем. Тот был бледен, на его щеках играли два ярких пятна. Торрен никогда не видел отца таким взволнованным и состроил фальшиво-удрученную мину. Мрачный король напрягся и облизал внезапно пересохшие губы.

— Что ты тут делаешь? — проскрипел он, уже чуя беду.

Торрен встал напротив него, пафосно вытянул руку в сторону будуара и с лицемерной скорбью провозгласил:

— Увы, отец, у меня недобрые вести. Королева, похоже, подхватила ту же заразу, от которой скончалась моя бедная мать. — И издевательски добавил: — Сочувствую. Хоронить двух жен, умерших от одной и той же болезни, чрезвычайно неприятно.

Леран кинулся в будуар королевы. Увидев лежащую без движения жену, упал перед ней на колени, схватил ее и прижал к себе, с горечью глядя в посиневшее лицо. Он не мог поверить, что ее больше нет.

— Что ты наделал? — глухо спросил он у вошедшего следом сына.

Закрыв дверь, чтоб не дать распространиться недобрым слухам, Торрен лишь безразлично пожал плечами.