Книга Примум. Книга 1, страница 141 – Татьяна Герцик

С любопытством разглядывая карету, вдова не сразу подняла глаза, а подняв, изумленно вскрикнула:

– Селина, Селина, девочка моя!

Та продолжала смотреть куда-то вдаль, не обращая внимания на крики незнакомой ей немолодой женщины. Сын тоже узнал красавицу в карете и крикнул куда громче, побежав за каретой:

– Селина! Стой, Селина!

Та удивленно оглянулась, заметила и машущую ей руками немолодую женщину, и бегущего за каретой мужчину. Не узнав никого из них, удивленно пожала плечами и откинулась на подушки. Карета уехала, и возбужденный сын вернулся к матери.

– Это была она, я точно видел, – заявил он взволнованной матери.

– Конечно, сынок, конечно! Но почему она нас не узнала? – купчиха не могла поверить, что девочка, которую она так любила, ее не признала. – Может быть, она нас стесняется? Она же в такой роскошной карете…

– Не думаю, – твердо заявил купец, потеребив хохолок на голове. – Уж вернее всего, она зачарована и просто не помнит нас, нам же об этом говорил господин наместник. Давай скорее поедем во дворец и расскажем ему о том, что мы видели Селину живой и здоровой.

Найдя повозку, они проехали по темнеющим улицам столицы и вернулись к королевскому дворцу. Дальше первой заставы возницу не пропустили, и им пришлось идти пешком через весь немаленький дворцовый парк. Поэтому во дворец они пришли, когда уже совсем стемнело.

Ужин им принесли в покои, и на вопрос, можно ли увидеть господина наместника, получили строгую отповедь от важного лакея, что тот занимается государственными делами и тревожить его из-за разных пустяков не след.

Заробевшие гости не решились требовать встречи немедленно и легли спать, надеясь утром рассказать Беллатору о радостной встрече. Но наутро тот же лакей с тем же высокомерием заявил, что господин наместник занят, и сообщать ему о чрезвычайно важном известии, которое хотели поведать какие-то жалкие купчишки, отказался.

Не зная, что делать, мать с сыном засобирались домой.

– Может быть, ему письмо стоит написать? – гадал купец, не понимая, как прорваться через плотный кордон охранявших Беллатора слуг. – Вернее будет.

Они уже вышли во двор к ожидавшей их карете, чтоб уехать обратно в свой город, когда из дворца вышел высокий синеглазый парень в черном камзоле и приказал привести его лошадку. По той скорости, с какой это приказание помчался выполнять тот самый важный лакей, они поняли, что парень вовсе не простой.

– Простите нас, – обратилась к нему вдова, – нам нужно поговорить с господином наместником, а нас к нему не пускают. А нам нужно сказать ему, что мы видели в городе Селину.

Парень не стал расспрашивать, кто это такая – Селина. Он просто громко свистнул, и в окне второго этажа появился Беллатор. Открыв окно, спокойно поинтересовался:

– Чего ты свистишь, Феррун? Что-то случилось?

– Эти люди, – он небрежно кивнул на стоящих рядом мать с сыном, – хотели тебе сказать, что видели Селину, но их к тебе не пускают.

– Немедленно пропустить! – рявкнул разозленный Беллатор. – И наказать тех, кто не пускал!

Парню подвели запряженную игривую лошадку, тот вскочил на нее и умчался, а мать с сыном, изрядно шокированные тем, что наместник, как простой слуга, отозвался на свист какого-то мальчишки, пошли обратно во дворец, сопровождаемые уже не приставленным к ним лакеем, а улыбчивым придворным в строгом черном камзоле без всяких украшений.