Книга Примум. Книга 3, страница 114 – Татьяна Герцик

Видевший эту картину Сильвер ревниво подумал, что его она так никогда не встречала. Но, зная ее историю, смирил ревность и принялся рассматривать возможных соратников.

Герцог Альт велеречиво начал:

– Ваше высочество, мы приехали за вами. Вы выполнили все условия указа, оставленного королевой Лусией – у вас синие глаза и вас признал ее камень под названием «Секундо». Но прежде чем вы станете нашей королевой, вам надлежит выйти замуж. Думаю, маркиз Клерский вполне подойдет. Конечно, он не так знатен, как я или другие герцоги Северстана, но мы все, увы, женаты и имеем прямых наследников, тогда как он холост. И он принадлежит к одной из самых благородных семей нашей страны.

Маркиз, и не мечтавший о подобной чести, оценивающе поглядел на сватаемую ему невесту. Хороша, ничего не скажешь. Но вот только он предполагал, что заводить любовниц ему придется в глубокой тайне, вряд ли супруга истинной королевской крови стерпит его похождения.

Что лучше – остаться простым маркизом и быть свободным в своих желаниях, или жениться на королеве и стать, по сути, ее жалким рабом? Но выбора не было – раз на него возложили бремя власти, значит, он будет королем. Он аристократ, а, следовательно, невольник чести.

Разгневанный Сильвер приподнялся, но сидевший слева от него нескио с силой сжал его ладонь, призывая подождать и посмотреть, что будет. Нескио не верилось, что Амирель покорно будет выполнять указания зарвавшихся аристократов.

Амирель очень хотелось заявить, что она вовсе не принцесса, но, услышав повеление герцога выйти замуж, прежде чем отправиться обратно в Северстан, почувствовала, как изнутри поднимается неукротимая волна гнева. Чтоб совладать с ней, она прикрыла глаза и закусила губу.

Герцог Альт, совершенно неверно истолковав этот знак, вальяжно ее заверил:

– Мы понимаем, вы счастливы такой вести и готовы выйти замуж хоть сейчас, но нашему храмовнику нужно время для подготовки достойного обряда, чтоб никто не вздумал усомниться в его законности.

Амирель широко распахнула глаза, и все замерли – и северстанцы и терминцы. Из ее глаз полыхнул зловещий синий огонь, заливая все вокруг.

– А вы не забыли, герцог, как приносили мне родовую клятву покорно выполнять МОИ приказания? С чего вы вздумали что-то решать за меня, да еще в столь недопустимом фривольном тоне?

Герцог опешил. С сейчас ним говорила настоящая королева, а не скромная крестьянка, которой он ее почитал, ничтожная подстилка исчезнувшего короля! Он что-то жалко замычал, оправдываясь, но Амирель не стала его слушать.

– Я не собираюсь становиться вашей королевой, напрасно вы вздумали повесить на меня собственные беды. И замуж по чужой указке не пойду, – говорила она тихо, но у северстанцев зазвенело в ушах так, будто она кричала в рупор.

Нескио чуть принахмурился. Ему все происходившее напоминало глупый фарс, играемый плохими актерами.

– Все ваши условия несущественны, – вылил он на головы гостям ушат холодной воды. – Не сегодня-завтра на нас пойдут стеной южаки, и кто выживет после этой бойни, неизвестно. Возможно, и никто. Если Феррун, то есть Феррео, не найдет то, что ищет, не станет ни Терминуса, ни окрестных государств. И править здесь будет только каган уйманам.

Северстанцы опустили головы. Им вовсе не хотелось сражаться за чужую страну. Граф Холлт мрачно высказал это за всех соотечественников: