Книга Спасти своего врага, страница 10 – Анна Жнец

— Я не буду называть тебя Усердный язычок, не беспокойся, — процедила я. — Я назову тебя Поганый рот, который надо мыть с мылом.

Альв ухмыльнулся, словно ему отвесили комплимент.

Я сбежала за ширму для переодеваний, но по большем части не для того, чтобы сменить наряд, а чтобы перевести дух.

— Не смей никуда садиться, пока не примешь ванну и не отмоешь себя до скрипа, — ворчала я, стягивая с себя грязные походные тряпки и в ярости топчась по ним.

За складной деревянной перегородкой слышались шаги и какая-то странная возня.

— И вещи мои не трогай. Сейчас переоденусь и прикажу подготовить для нас купальню. Раздельные купальни, я имею в виду.

Даже переодевшись, я еще какое-то время простояла за ширмой, пытаясь выровнять дыхание и взять эмоции под контроль. Воспоминания о самом унизительном моменте моей жизни набросились коршунами: белое платье невесты ослепительно сверкает на солнце россыпью бриллиантов, в храме Семи богов сладко пахнет лилиями, сердце поет от счастья и надежды. Подумать только, я так ждала этой встречи! И чем она закончилась…

В комнате стало подозрительно тихо.

Я выглянула из своего укрытия и увидела, что Альв спит прямо на полу, сунув руку под голову вместо подушки. Двое суток без сна дали о себе знать.

В спальне помимо кровати был небольшой диванчик, и Альв мог устроиться там, но я запретила ему пачкать собой мою мебель. Хотела, чтобы пленник сначала вымылся и переоделся в чистое, но усталость взяла над ним верх. Эльф просто не дождался горячей ванны. Уснул как был, голодный, потный, в грязных лохмотьях.

Улегся он не на голый пол — на медвежью шкуру, а та была мягкой и толстой, как перина. Так что за удобство моего гостя я не переживала. Пусть отдыхает. Искупаю и накормлю его позже.

— Пнуть бы тебя, мерзавца, ногой, — шепнула я в тишине своей комнаты, затем стянула с кровати вторую медвежью шкуру и укрыла ею Альва.

Во сне эльф продолжал хмуриться, словно ужасные события реальности последовали за ним и туда. Время от времени он вздрагивал, еще больше сдвигал красивые аккуратные брови и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Наверное, ему снился Круг. Издевательства и пытки, беспощадный бой, жестокая награда за победу.

Вернулась болтливая служанка с двумя тарелками супа на подносе. Одну из них я поместила под согревающий купол, чтобы еда Альва не остыла. Вторую поставила себе на колени и принялась жадно орудовать ложкой, поглядывая на спящего пленника. Жалость во мне боролась с неприязнью.

Дождь снаружи не заканчивался. Барабанил и барабанил по крыше, а ветер ревел и надувал магическую пленку на окнах. На стене за кроватью колыхались тени от деревьев.

Внезапно я вспомнила, что мое подвенечное платье все еще висит в шкафу. Изрезанное ножом в пылу ярости, мятое, без пуговиц, с испачканным и рваным подолом.

В тот день тоже шел дождь, и я бежала, бежала, волоча белоснежные юбки по размокшей земле, топя в жидкой грязи свои изящные свадебные туфельки. Мне хотелось скорее убраться из храма, где меня опозорили.

Письма Альва я все сожгла, а платье почему-то сохранила, наверное, как напоминание о моей былой наивности.

До сих пор у меня не укладывалось в голове, почему этот мужчина поступил со мной настолько низко.

Росчерк молнии озарил дождливый сумрак моей спальни. Я понимала, что изможденный раб очнется нескоро и занялась своими делами. За стеной стояла глубокая деревянная ванна и шкафчики с мочалками, полотенцами и другими вещами для купания. Когда служанка явилась, чтобы забрать грязную посуду, и принесла Альву чистую одежду, я приказала натаскать мне воды.