Книга Брачные ошибки, страница 135 – Полина Ром

- Садись. Я думаю, это будет долго. И пока Джейма нет, может, расскажешь, что случилось?

Барон несколько раздражённо пожал плечами и ответил:

- Напали какие-то уличные ублюдки. Хотя третий-то совсем не был похож на них, – задумчиво добавил он. Казалось, сейчас, когда стало понятно, что Арт не умрёт немедленно, напряжение потихоньку отпускало Эрика, и он еще задумчивее добавил: - Нет, вот он точно не похож на уличного, хотя и, безусловно, уб… – он покосился на жену и проглотил ругательство.

- Лотта, горячей воды, чистое полотенце, и пусть на кухне приготовят глинтвейн господину барону, – скомандовала Эльза.

Вернувшийся конюх велел крепко держать пса, и Эльза с бароном чуть придавили массивную тушу к столу. Пока Джейм колдовал, ощупывая и складывая кости, а потом ещё и прокалывал вздутую кожу там, где скопилась кровь, им пришлось стоять лицом друг к другу, что вызывало у баронессы некоторое смущение.

Лапу Арта зафиксировали между двух деревяшек, и конюх, смазав рану вонючей мазью и плотно забинтовав, сообщил:

- Теперича все в руках Божьих, но помереть не должон: собаки живучие. Есть ему сегодня и завтра не надобно, а вот воды давайте вдосталь. Ну и это самое… - он покосился на стоящую баронессу и почти шёпотом сообщил Эрику: – По нужде придётся на руках носить, сам он не дойдёт.

- А долго… - Эрик на мгновение прервался, оглядел комнату и как будто только сейчас заметил, что кроме него, Арта и Эльзы здесь есть ещё и Лотта, и стоящая в дверях Берта, и выглядывающий из-за её плеча лакей. – Когда его можно будет перевезти?

Джейм снова поскрёб неряшливую щетину на лице и ответил:

- Кто ж его знает? Но седмицы бы две не тревожить: оно только на пользу. Только и на столе негоже оставлять, не уследите. На пол бы его.

Эрик растерянно взглянул на хозяйку дома и Эльза с лёгким вздохом ответила на невысказанный вопрос:

- Разумеется, оставайся. Это гостевая комната. Сейчас я распоряжусь...

* Мизогиния — ненависть, пренебрежение или укоренившееся предубеждение по отношению к женщинам любого возраста.

Поскольку изменить уже было ничего нельзя, Эльза приказала собрать всю прислугу в доме и, с некоторым трудом оторвав Эрика от Арта на несколько минут, представила его слугам:

- Мой муж, господин барон Эрик фон Герберт.

Благо, что её положение позволяло ей не давать никаких объяснений дурацкой ситуации. Возникла немая пауза. Потом, сообразив, слуги начали кланяться и представляться. Но Эрик, прервав торжественную церемонию небрежным взмахом руки, сказал только:

- Потом. Все потом… – и ушёл в комнату к собаке.

Эльза посмотрела на начинающее гудеть сборище и тихонько отправилась в свою комнату. Нужно было «переварить» случившееся и обдумать, как себя вести дальше. Она честно пыталась разложить ситуацию по полочкам, но как-то вот всё время сбивалась мыслями к раненому Арту. Почему-то сейчас здоровье собаки волновало её больше, чем судьба их с Эриком непонятных отношений.

Баронесса даже попыталась лечь спать, но, проворочавшись около часа и бессмысленно пялясь в темноту, наконец сдалась, вылезла из-под тёплого одеяла, с трудом накинула домашнее платье, так и не сумев зашнуровать его на спине, и, прикрыв все это шалью, отправилась по затихшему дому в комнату мужа. В дверь постучала еле-еле, не зная, не спит ли там кто-нибудь. Тишина была ей ответом, и она замерла, раздумывая, стоит ли постучать второй раз. Дверь распахнулась совершенно неожиданно. На пороге стоял Эрик. Хмуро кивнув ей, посторонился и пропустил в комнату.