Онлайн книга «Сестры Ингерд»
|
-- Олюшка, они растут, они должны понимать, что и откуда берется. Вот мои родители, к сожалению, хоть любили и баловали меня, но про наши земли почти ничего не рассказывали. Так я и вырос неучем, солнце мое. -- Ладно-ладно, подлиза… - я целовала мужа в ответ и сообщала: - Зато ты мой самый любимый неуч! *** По пути в столицу мы, разумеется, остановились в замке графа Паткуля. Тем более, что нашу младшую Анетту я собиралась оставить под присмотром графини Анны. Пять с небольшим лет – не тот возраст, чтобы мотать ребенка по дорогам. Анетта прекрасно ладила с Лисанной, тем более что была младше всего на пять месяцев. За эти годы Иоган приобрел небольшое брюшко, изрядное количество седины в волосах и бороде. Но дома оставался все таким же спокойным и надежным мужем, который ни в чем Анне не перечил. Слишком долго задерживаться там мы не могли, тем более что и Алекс, и Жанетта, предвкушающие длительную поездку, без конца намекали, что готовы тронуться в путь хоть сейчас. Тем не менее хороший семейный ужин повторился дважды. Днем мы выбрали время с графиней и с удовольствием провели пару часов, болтая о своем, о женском и немножко хвастаясь друг перед другом успехами младших дочек. Однако утром третьего дня наш небольшой обоз отправился в путь. В целом путешествие проходило вполне обычно и было значительно приятнее той тяжелой зимней дороги, по которой я когда-то ехала в незнакомые земли в качестве молодой жены. Пару раз мы останавливались в баронских домах, но иногда приходилось ночевать и под открытым небом. Алекс, уже практически догнавший отца ростом, со смешком отказался путешествовать в карете: -- Ты бы, мама, еще паланкин для меня заказала! У меня такой прекрасный шанс вволю покататься на Злючке, что ни на какую карету я его не променяю. Так что все общение и с мужем, и с сыном проходило у меня по вечерам. Нет, конечно, мы с Жанеттой видели их в окошко экипажа не один раз за день, но вот разговаривать на ходу было слишком неудобно. Сильнее всего мне запомнился один из последних ночлегов за два дня пути от столицы. Еще утром небо начало хмуриться, и поднялся довольно неприятный ветер, который к полудню начал собирать тучи. После обеда похолодало, и заморосил мелкий гнусный дождик. Проселочная дорога, по которой мы ехали, на глазах раскисала. И часам к пяти-шести вечера измученные кони уже с трудом выдирали копыта из грязного месива. Рольф постучал в стекло кареты и, дождавшись, когда я опущу окно, сообщил: -- Олюшка, животные устали, но до города нам далековато. Мы можем остановиться или прямо здесь, — он указал рукой на маленькие грязноватые крестьянские хижины небольшого придорожного села. – Или же чуть дальше, за поворотом, в монастыре. Селянин говорит, что у них уже третий год есть гостиница для приезжих. -- Я думаю, Рольф, стоит потерпеть до монастыря. Слишком уж маленькая эта деревушка. Боюсь, нам на все наше сопровождение просто не хватит места. А оставлять людей и коней в такую погоду на улице на всю ночь не стоит. До монастыря мы и вправду доехали быстро. Ничего особенного по части сервиса я не ожидала: будет крыша над головой, и на том спасибо. А поужинать можно и холодным мясом с хлебом, запас которого мы везли. Однако, к моему удивлению, сгорбленная монахиня в дверях выглянула под дождь, окинула взглядом наш обоз и, как будто что-то посчитав, вернулась в будку. Через мгновение небольшой медный колокол, висящий над этой будкой, содрогнулся и издал тяжелый низкий звук: «бу-у-у-м!». И так четыре раза подряд. |