Книга Законы стаи, страница 196 – Полина Ром

Я подхватил ее на руки. За спиной суетились горничные, а я бегом нес ее в одну из пустых комнат. Следом, причитая, спешила ее новая горничная Тина, кажется так зовут девицу. Она, отодвинув меня, кинулась распускать Мари шнуровку на платье.

— Что с тобой?!

Мари сидела в кресле, быстро приходя в себя: пропадала пугающая бледность, на лицо возвращались краски.

— Тина, дай мне воды и полотенце. Надо умыться.

Девушка вышла из комнаты.

— Ты что, отравилась? Что-то несвежее съела? Или что?

— Думаю, я жду ребенка, Оскар…

— Зачем столько, Мари?!

Мари легко рассмеялась:

— Мужчина! — и столько тепла и любви было в ее голосе, что Оскар зажмурился, как разомлевший на солнышке кот.

Он подставил голову под ласковую руку жены. Она взъерошила ему волосы и присела на широкий подлокотник кресла. Этот рабочий кабинет Оскар обставлял сам. Именно потому, кресло и имело такие странноватые подлокотники — жене было удобно устраиваться на них и обсуждать разные домашние мелочи. Часто, особенно по вечерам, такие разговоры кончались тем, что Мари оказывалась у него на коленях, и все разговоры переносились на другой день.

Только что на его стол лег список закупок — требовалось послать людей в Астерд за деликатесами. Внушительный, надо сказать, список. Оскар пробежал глазами перечень вин и удивился совершенно непритворно.

— Я опять что-то забыл, радость моя?

— Как и всегда, — Мари улыбалась его искреннему недоумению.

Муж смешно почесал за ухом и уточнил:

— Это касается семьи?

— Разумеется, касается! — Мари всегда веселила способность Оскара забывать все значимые даты. Он каждый раз так нелепо выглядел и так простодушно удивлялся, что иногда ей казалось: муж чуть подыгрывает ей.

О нет, склерозом баронет не страдал. Более того, во всех делах всегда отличался четкостью и дотошностью, помнил пункты договоров со старшими братьями Храма почти наизусть. Как и в любой момент дня или ночи, мог процитировать разделы трудовых контрактов всех механиков или цеховых мастеров.

Но вот все, что касалось различных торжественных дат, совершенно не держалось в его памяти. Хотя на стене кабинета висел изготовленный им лично календарь, где все праздники были выделены красным цветом. Беда в том, что он никогда не помнил текущего числа, а иногда забывал и месяц.

— Подскажешь? — муж смотрел почти жалобно.

— Через седмицу семнадцать лет со дня свадьбы отца.

— О, черт! — Оскар поморщился. — Опять приедут Ленсоры…

— Смирись, дорогой, — серьезно посоветовала Мари. — Мы не можем отказать им от дома. Кроме того, мадам Летицию не так уж и расстраивают эти прохиндеи, а внуков она повидает с удовольствием. Мне кажется, она как-то избирательно глуха к сыну. Так что потерпим.

— Вот только ради нее и потерпим. Но если этот… — он заколебался и, наконец, выбрал приличное выражение — …этот шакал опять заведет речь о завещании на ее личное имущество, клянусь Одноглазым Маруном, вызову на дуэль.

— Не злись, дорогой, — Мари успокаивающе погладила его по плечу. — И никаких дуэлей и скандалов. И отец, и мадам Летиция не молодеют, так что — улыбаемся и машем.

— Да я понимаю… — Оскар досадливо махнул рукой. — Конечно, потерплю. Просто страшно злит эта его способность все и всегда сводить к денежным расчетам. А уж от речей барона о том, что главное в жизни — благосостояние семьи, меня уже просто тошнит! Ведь все понимают, куда именно он ведет: к личным средствам мадам Летиции, а вот поди ж ты, ему кажется, что он просто легко намекает! Да и эта его Джейма… — Оскар снова сморщился, как от зубной боли.