Книга Невестка слепого барона, страница 154 – Полина Ром

Я с удовольствием слушала рассказ о местных достопримечательностях и с интересом разглядывала горожан за окнами кареты. Мне хотелось увидеть все: как построены дома, как одеты женщины, что продают в лавках на первых этажах, что такое непонятное на огромном подносе тащит невысокий подросток.

Рынок Хагенбурга разительно отличался от базара в Альмейне. Он тоже был достаточно шумный и несколько бестолковый. Но все же здесь для живности существовал отдельный край, а продукты и ткани продавали в центре длинных-длинных рядов, между которыми толпился народ. Здесь было чище и цивильнее, между рядами изредка мелькали синии плащи местной стражи.

Выдвинулись мы следующим образом: первой шла я, сразу за мной шаг в шаг Освальд, а уже за ним шестеро сопровождающих нас солдат.

В толпе, слегка одурев от шума и толчеи, я взяла его за руку, боясь потеряться. Солдаты с трудом протискивались за нами. Мы бродили от прилавка к прилавку, и мой спутник поощрял тратить деньги на любую приглянувшуюся вещь, только улыбаясь моей радости. Я закупилась не только пряностями и посудой. Освальд сам выбрал и купил мне роскошное ожерелье с яркими гранеными камушками, которое продавал торгующий тканями купец. Именно купец и оценил дорогой мех графского плаща и солдат, сопровождающих нас. Порылся под прилавком и вынул на свет бархатную тряпицу. Развернул и, бдительно глядя на Освальда, сказал:

— А вот, ваше благородие, на заказ привез… А только покупатель-то помер. Вашей госпоже очень бы подошло!

Не желаете примерить?

Сложного и искусного плетения золотая цепь посверкивала алыми каплями подвешенных рубинов. Семь камушков, казалось, светятся сами по себе. Центральная, самая крупная капля прямо вспыхивала в холодных лучах солнца. Цена была аховая, но Освальд даже торговаться не стал:

— Берем! А сережки и остальное в комплект закажем у ювелира в лавке.

— Дорого-то как! Может, ну его? – боязливо спросила я.

— У графини, радость моя, должны быть графские побрякушки, – улыбнулся он в ответ.

Ожерелье, упакованное в бархатный лоскут и спрятанное дополнительно в холщовый мешочек, перекочевало из рук купца ко мне в сумку. Я, незаметно для остальных, с благодарностью сжала пальцами руку Освальда и почувствовала ответное теплое пожатие.

КЛЭР

Самое ценное я складывала в сумку на боку, но тяжелое Освальд отдавал солдатам. Покупок становилось все больше, и вот уже третий солдат отправился к карете, чтобы оставить там вещи: рулоны тканей, целый мешок медной посуды, корзину лимонов и прочие нужные штучки.

Рынок все не кончался. И через пару часов я почувствовала легкую усталость.

— Чайку бы сейчас горяченького! И вон смотри, горячие вафли продают!

— Клэр, не стоит. Здесь тебе нальют взвар или глинтвейн в ту же посуду, из которой до тебя пили другие покупатели. Дома – все, что ты захочешь, а здесь не нужно.

— Как-то я не сообразила… Да уж, пожалуй, не буду рисковать. Давай тогда купим яблок? Смотри, какие красивые! И вкусные наверное! У тебя же есть во фляжке вода? Можно будет сразу сполоснуть и съесть. -- Хорошо, выбирай! -- Освальд широко махнул рукой в сторону приглянувшегося мне прилавка.

Пока я перебирала у прилавка яблоки, ближе к уже пройденному нами центру рынка что-то случилось, и часть народу с дикими воплями: «Держи вора! Держи, держи! Ой, люди! Ой, уби-и-или!!! Ловите их, хватайте!!!» ломанулась по тому проходу, где стояли мы с Освальдом. Он моментально прижал меня к себе и потащил куда-то в сторону. Солдат просто растворило в оголтелой толпе, правда, заметили мы это не сразу -- Освальд тянул меня не оглядываясь и не отвлекаясь.