Книга Невестка слепого барона, страница 155 – Полина Ром

Напор был такой, что снесли несколько прилавков с фруктами, и хозяева, охая и ругаясь, пытались собирать рассыпанные под ноги плоды. Безнадежно…

Толпа сплошным потоком валила, как сумасшедшая, не видя ничего на своем пути. Мы постарались быстрее выбраться из безумной суматохи. Освальд крепко держал меня за руку, не отпуская ни на миг, и буквально выволок из людского потока к относительно свободным рядам. Яблоки, всего две штуки, я машинально прижимала к груди так, что чуть не раздавила сочные плоды.

Самое неприятное было то, что во время этого людского водоворота где-то окончательно отстали и потерялись охранявшие нас солдаты. Их даже винить нельзя: так плотно валил народ, что их просто “смыло”. Мы-то к началу беспорядков находились ближе к прилавку и проходу в следующие ряды. Освальд слегка нахмурился, обнаружив пропажу, и обхватил меня рукой за плечи, посильнее притиснув к себе.

— Может быть, вернемся? Ты устала. Завтра сможем съездить еще раз.

— Нет, давай еще походим, а завтра пойдем на другой рынок. Я бы хотела еще взглянуть на сушеные травы. Вон, видишь, ближе к концу рядов продают? Пошли туда, а потом уже домой.

— Как скажешь, Клэр.

Мы нашли место чуть поспокойнее, на самой окраине рынка, у задней стены какого-то продолговатого строения, прошли между несколькими пустыми прилавками и решили чуть передохнуть именно тут. Я уселась на старый спил дерева, который, похоже, заменял кому-то из торговцев стул, и с удовольствием впилась зубами в нежно-зеленый яблочный бок.

Вот тут и произошла эта история, которая заставила меня посмотреть на Освальда чуть по-другому.

На боку у меня висела небольшая сумка, в которую я сложила купленные на рынке пряности: черный перец, ванилин и корицу. Цены на такое лакомство были пугающие, но Освальд велел не экономить, и три увесистых мешочка я таскала с собой вместе с ожерельем и мотком роскошных кружев. Наверное, бандюки видели, чем именно набита сумка, а возможно, отследили и то, что охрану мы потеряли. Во всяком случае, напали они не на Освальда, а именно на меня.

Просто спокойно разговаривая о своем, мимо нас шли трое, а потом двое из них синхронно оперлись рукой о пустой прилавок и мощным броском перекинули свои тела к нам.

И вот уже между мной и Освальдом оказались чужие люди. Рывок был силен: я думала, мне просто руку оторвут…

Дальнейшее развитие событий я наблюдала, сидя на грязном затоптанном снегу. Воров было трое. И не дети или подростки, как пишут в книгах, а вполне себе взрослые матерые мужики, не слишком молодые даже, но крепкие физически. Да и одежда на них была не из дешевой: длинные куртки подбиты мехом, на ногах тяжелые сапоги.

Тот, который сорвал с меня сумку, уже уходил, а его отступление прикрывали двое товарищей. Один из них держал в руке небольшое, странно изогнутое лезвие.

Они стояли между мной и Освальдом. Тот, что был с ножом, загораживал графу выход между двумя прилавками.

Возможно, Освальд и дал бы им спокойно уйти, если бы стоящий рядом со мной и радостно щерившийся наполовину беззубым ртом мужик не пнул меня в бок так, что я вскрикнула и невольно зажмурилась от боли.

Может быть, пнул он от ощущения собственной безнаказанности, а может, и из садистского желания причинить боль беспомощному.

Когда я открыла глаза и проморгалась от навернувшихся слез, тот, который раньше держал нож, преграждая путь Освальду, уже валялся на снегу с неестественно вывернутой рукой и стонал. А мой граф совершенно зверски и безжалостно месил кулаками пнувшего меня урода…