Книга Невестка слепого барона, страница 42 – Полина Ром

Забираясь в кровать, я услышала слабый треск рвущейся ткани. Осмотрела постельное – всё цело. Разрыв обнаружился на моей новенькой ночнушке. Только вот это не я порвала ткань, а кто-то изначально разрезал ее сантиметров на десять. Разрез прошел по краю подола, спереди, ровно между ног. Ткань начала рваться дальше, когда я ее слегка натянула. Ломать голову еще и над этим просто не было сил. Я набросила на себя одеяло и затихла.

Служанка ушла, забрав всю мою одежду, а я осталась дожидаться того, самого омерзительного…

Как ни странно, у меня даже слез не было – просто абсолютное чувство беспомощности. Ждать пришлось не так и долго. Из-за двери послышался шум: мужские и женские голоса и какая-то возня. Однако вместо мужа в комнату ввалились женщины. Первой закатили кресло с баронессой, которую, как я поняла, поднимали сюда на руках слуги-мужчины. Следом, полузакрыв глаза и молитвенно сложив руки, вошла мать настоятельница, за ней баронесса Штольгер и еще одна пожилая женщина, имени которой я так и не узнала.

Только сейчас я обратила внимание на выставленные у стены в ряд напротив кровати стулья. Разум сопротивлялся до последнего: я заподозрила сперва, что будет нечто вроде гинекологического осмотра, как в фильме про Жанну Д`Арк. Но нет! Тетки уселись на этих стульях, как в зрительном зале, поставив кресло баронессы вместе с ее тушей в один ряд с собой. Все слуги вышли, кроме той горничной, что возила кресло.

Я совершенно перестала что-либо понимать, когда баронесса с довольной ухмылкой скомандовала вкатившей ее служанке:

— Поди, кликни господина. Скажи, что все готовы…

Мужик, который с сегодняшнего дня считается моим мужем, ввалился в комнату, шумно дыша и потряхивая влажными волосами. Похоже, чтобы протрезвел, ему вылили пару-тройку ведер холодной воды прямо на голову. Вон и воротник рубахи мокрый. Состояние одурения у меня было такое, что я рассматривала все, как картинку на экране телевизора: «Вот стена… она покрыта побелкой… вот мать настоятельница… она смотрит на баронета…» Ни одна из теток не потупила глаз и не попыталась отвернуться. Напротив, они жадно рассматривали, как раздевается баронет, обсуждая и комментируя это процесс. Баронет скинул камзол. Сев в ногах кровати, спинал с ног сапоги. Некоторое время повозился с ремнем: не мог расстегнуть. Затем, приподняв задницу, стянул с себя штаны. Всю одежду кидал на пол, не обращая ровно никакого внимания на судачивших женщин.

— Крепкий какой у вас здоровьем-то сынок, госпожа баронесса! – нахваливала мать настоятельница. – Думаю, скоро Господь даст детушек.

— И статью мужской не обижен! Эвон, ноги какие волосатые! – похвасталась свекровь. Её, похоже, это обсуждение ничуть не смущало.

— Сказывают, чем более мужчина волосат, тем чаще у него сыновья рождаются, – поделилась знаниями баронесса Штольгер.

Умом я вроде бы понимала, что именно сейчас произойдет, но сознание как будто не хотело верить в происходящее. Мне казалось, что и тело, и разум мои подвергнуты некой заморозке. Между тем, барон, оставшись только в белой рубахе длиной чуть выше коленей и выглядящий от этого особо нелепо, резко сорвал с меня одеяло. Я попыталась удержать на себе хотя бы часть, но, разумеется, у меня не хватило сил. Дальнейшие действия баронета и вовсе выходили за грань разумного: не говоря мне ни слова, он схватил край моей ночнушки, тот самый, что был надрезан, и со всей силы рванул, распахнув сорочку почти до горла. Затем это влажное и воняющее мужское тело рухнуло на меня, силой пропихивая ногу между моих сжатых колен… Подсознательно я ожидала боли и отвращения и инстинктивно сжалась…