Онлайн книга «Хозяйка замка Эдвенч»
|
У нее на родине, в крошечном провинциальном городке на севере, осталась мать, не старая еще женщина и двое сыновей подростков. Их нужно было кормить, одевать, учить. Единственную фабрику, градообразующее предприятие города закрыли. Тогда Светлана и решила мотнуться в столицу. Три раза за это время она ездила в отпуск к детям и маме, и это было самое тоскливое для меня время, хотя мы всегда выбирали период ремиссии. Только вот последний год съездить она не смогла – просто не рискнула оставить меня одну. В своем мире я умирала долго и мучительно, почти четыре года борьбы, поиска увлечений – занять руки и мысли, отвлечься от ужаса и болей, с которыми я теперь жила, химиотерапия, через год – еще одна, операция, реабилитация, анализы-анализы-анализы… И, в периоды кажущихся улучшений или ремиссии – вышивка и шитье, вязание и лепка, прогулки-прогулки-прогулки… Конечно, мастером я не стала ни в одном виде рукоделия. Более того, иногда я швыряла очередную работу в стену и рыдала… Светлана стойко сносила мои капризы и быстро находила мне новую забаву для рук. Раньше даже не знала, что столько разных видов ручной работы существует. Я пробовала карвинг и резьбу по воску, собирала искусственные цветы в разных техниках и вышила крестиком подушку. Да, кривовато, но честно, я ею гордилась. И всегда рядом была моя Светлана. Иногда, когда мне становилось лучше, я даже подходила к компу и болтала с ее детьми, с мамой и любопытной соседкой Лесей, которая частенько прибегала на посиделки узнать «за столичную жизнь». Порой я думала, что Света, ее мама и ее дети для меня – некое подобие семьи. Как только выяснился диагноз, где-то вдали исчез Игорь, начали быстро таять подруги и знакомые… Я тогда даже удивиться не успела, как поняла, что осталась совсем одна. Нет, я не могу их осуждать. Наверное, страшно было смотреть на меня, когда после второй химиотерапии я осталась лысой и весила, при моем росте метр семьдесят три всего сорок шесть килограмм. Так что я вполне могу их понять. На Свету я и оставила завещание. Пусть и моя, и родительская квартиры достанутся ей. В гроб с собой не заберу, а ей, Светланке моей, еще мальчишек поднимать. Последние дни я почти не помню – слишком редко приходила в сознание, потому и не могу сказать, сколько их было, этих последних дней… Глава 2 Я приходила в себя медленно, какими-то урывками, испытывая от этого тягучее сожаление. Там, в той темноте, где я была, ощущались покой и умиротворение. Я не хотела возвращаться… Проблески сознания становились чаще и в какой-то момент я начала видеть и чувствовать. Странным было всё – сероватый свет, льющийся из окна, слабый запах моря и весьма заметная качка: я видела, как колышется в стеклянном графине, стоящем на прикроватном столике, какая-то темная жидкость. Однако, самым странным было даже не это. Рядом со мной на кровати похрапывала моложавая женщина, с каштановыми волосами. Рот её был чуть перекошен, с уголка губ на подушку стекала тонкая ниточка слюны. Кто она?! Почему мы в одной кровати? Голова кружилась, и я медленно, постанывая, попыталась сесть. У кровати был красивый резной бортик, вот за него я и цеплялась слабыми пальцами. Резкое чувство тошноты… Цветные сполохи в глазах… Яркая вспышка головной боли… |