Онлайн книга «Путешествие в страну мужчин»
|
– Устал тебя ждать, – раздался знакомый насмешливый голос. Она зашла в комнату, вздернула нос и посмотрела на Егора. Лежит, отдыхает, книжку читает… Конечно, у него нет никаких проблем! – Привет, – ответила Катя, села на стул, закинула ногу на ногу и деловито побарабанила пальцами по столу. – Ты не уехал. – Как ты догадалась? Катюшка промолчала – ей нужно было время, чтобы справиться с непонятной радостью. Он не уехал, он ее не оставил. Егор Кречетов… папочкин Доберман… И теперь ни капельки не страшно, и все будет хорошо. – Ты не уедешь? – уточнила она. Он неторопливо поднялся, сел и ответил: – Нет. – Ладно. – Неужели? Катя резко повернула голову и, конечно, увидела в его глазах искры. Такие знакомые искры смеха… Нахмурив лоб, она попыталась вспомнить, как и когда познакомилась с Егором, но этот день и час ускользнули, оставив лишь тепло на душе. Она хотела бы его победить хоть раз! Обхитрить, обмануть, обыграть… Она хотела бы стать такой же сильной, равной, но это невозможно. И нужно ли? Да, нужно! Или нет? – Турбаза – не моя собственность, – небрежно произнесла Катюшка. – Лови рыбу, отдыхай, я не против. Только, пожалуйста, не вмешивайся в мою жизнь. «Это я сейчас очень хорошо сказала, – мысленно похвалила она себя, – грамотно!» Егор потянулся за сигаретой, но дымить не стал. «Малявка, кажется, совсем обнаглела, что с ней делать?..» Он всегда относился к Кате тепло и бережно, только вряд ли она об этом догадывалась – за усмешкой легко прятать любые чувства. Щелкнуть по носу – приятный пустяк, смутить – удовольствие. Зачем? Да просто так. Потому что маленькая, потому что забавно злится и поджимает губы. Невозможно равнодушно смотреть на ее попытки стать взрослой. «Катя, Катя… Тебе не нужно превращаться в Полину. Она – это она, ты – это ты». – Я сам разберусь, что мне делать, – спокойно ответил Егор. – То есть будешь мешать? – За сегодняшний день я ни разу не подошел к тебе, все наши встречи – твоя инициатива. – Но… Вот как Кречетов умудряется вывернуть ситуацию таким образом, что он вроде совершенно ни при чем, а она во всем виновата? Катюшка коротко вздохнула, решительно встала и направилась к двери. Ей не о чем разговаривать с этим наглым самоуверенным человеком! Но в душе она хотела остаться, более того, душа требовала передышки и покоя, которые, странно, можно было получить только здесь – рядом с Егором. Ноги не слушались. Резко развернувшись, Катя с вызовом встретила его взгляд. Или ругаться, или уходить – третьего не дано. А уйти она не может, что-то необъяснимое держит, не отпускает. – Ты… – начала она, набирая в легкие побольше воздуха, – ты… – Доберман, – подсказал Егор, развлекаясь. – Да! И ты портишь мои отношения с Сергеем! – Настоящую любовь ничем не испортишь. – Ты способен на все! – Проверим? Удивленно приподняв брови, Катюшка шагнула назад. В душе вспыхнули беспомощность и отчаяние (никто не понимает, как ей тяжело, а Егор еще и смеется!) Проверим? – что он имел в виду? Почему его глаза потемнели? – Ты такой же, как и мой отец, – тихо произнесла она, изрядно струхнув. – Живете, как вам хочется, а мне ничего не разрешаете. – Слышал бы тебя Петр Петрович, – протянул Егор и улыбнулся. Положив сигарету на тумбочку, он встал с кровати и подошел к столу. Катюхе плохо, переживания терзают маленькое перепуганное сердце, и Сергей Романенко – лишь часть метаний. Она злится, вредничает, переживает, но не уходит… Н-да, детское упрямство не так-то легко сломить. Отпустить или не отпустить? Напугать или пожалеть? Или проверить, чего стоит ее пылкая любовь? Но ответ и так известен. Ничего не стоит. Ровным счетом ничего. – Значит, мы с твоим отцом похожи? – У вас куча женщин! – Обвинение взлетело к потолку пестрой раненой птицей. – Я все знаю! – А подробнее? – Папа встречается с какой-то девушкой! У нее черные волосы и черные глаза! Она похожа на цыганку! Она околдовала его, и он меня забыл! Теперь они поменялись местами: Катюшка, всхлипнув, плюхнулась на кровать и, защищаясь от мыслимых и немыслимых невзгод, скрестила руки на груди. Вот, получите! Не считайте ее наивной дурочкой! Она все знает! Подлые обманщики! – Ее зовут Люба, – спокойно ответил Егор. – Уверен, очень скоро отец познакомит вас. – Я не желаю с ней знакомиться! Он теперь любит только ее! И пусть оставит меня в покое! Она похожа на цыганку, понимаешь?! «Ревнивый котенок… Петр Петрович, что же вы так неаккуратно?» – Она и есть цыганка, – улыбка Егора стала шире. – Но разве это имеет значение? Люба работает учительницей в школе, и вообще очень приятный человек. – Конечно, ты их защищаешь, потому что и сам… – Катюшка замолчала. Взгляды встретились, и душа размякла, заныла, расслабилась. Уже давно нужно было с кем-то поговорить о папочкиной любовнице, поплакать, даже порыдать громко-громко, ведь от одиноких переживаний мало толку… Уткнуться бы в чье-то сильное плечо, получить пусть маленькую, но порцию сочувствия и понимания. Как бы она ни лгала себе, ни фантазировала, ни отвергала правду, но сердце-то не обманешь: вот мужчина, которому она всегда может довериться, у которого всегда может попросить помощь. – Я… – Катюшка закрыла глаза, и по ее щекам поползли горькие слезы. «Черт», – выругался Егор, сел рядом и прижал ее к себе. – Чего ревешь, малявка? – нарочно бодро спросил он. – Я папе совсем не нужна… теперь… Ты бы видел, как он на нее смотрит! – Глупыш, да ты его самая любимая малышка. – Враки. Это раньше так было… – Ты путаешь одно с другим. Разве твой отец не заслуживает счастья? – Она чужая! – Катюшка всхлипнула и вытерла ладонью слезы, но они полились с новой силой. – И я его счастье, я! – Конечно, ты, и ради тебя он пойдет на все, но… – Егор покачал головой и шумно вздохнул. Какой-то многопрофильный частный детектив из него получается – еще немного и он превратится в многоопытную няньку: в одной руке зонтик, в другой – саквояж, а на голове модная шляпка. Вообще-то, Шурыгин сам должен объяснять дочерям прописные истины. «Да, Петр Петрович, очень хорошо вы устроились». – …но она молодая и красивая, да? – резко закончила Катюшка, стукнув Егора кулаком по ноге. «Ну да», – чуть не пошутил он, но это добило бы девчонку окончательно. – Ты ревнуешь. – Нет! Она плохая! – Хорошая. – Плохая! – Хорошая. |