Книга Печать секретности, страница 62 – Ирина Дегтярева

– Проходи, Георгий, – Ермилов указал на стул у торца стола. – Чем порадуешь?

Шмелев мог показаться застенчивым, если бы не напористость, с которой он вошел и с какой отодвинул стул, чтобы усесться, расставив ноги, как делают некоторые нахальные типы в метро, мешая соседям сидеть рядом. Он разочарованно развел руками с утонченными кистями и длинными пальцами, пожалуй, как у пианиста или скрипача.

– Его телефон чист. Никаких подозрительных звонков. Есть входящий от Щеглова Юрия Ивановича, как мы и ожидали. В этом он не обманул. Исходящий на городской номер Василия Стефановича тоже имеется. Других номеров на Снегирева не зарегистрировано.

«Он мог звонить и с городского», – подумал Василий.

– Так вот, возвращаясь к нашим делам. Сделаем следующим образом. Сегодня допрашивать Снегирева мы не станем. Пусть помаринуется, а у нас будет немного времени просчитать варианты. Установить за ним наблюдение сейчас же. Он ведь в гостинице? – Ермилов взглянул на Василия. – Сперва убедитесь, что он в номере, чтобы не сторожить пустую комнату, как уже бывало, да, Леня?

Говоров не стал оправдываться, что тот прокол был на совести наружного наблюдения.

– Прежде чем подступиться к Снегиреву всерьез, надо понять, что от нас ждут? Ареста Снегирева? Тогда они успокоятся, его арест усыпит их бдительность. Но что реально у нас будет для суда на инженера? Любой следователь скажет, что пшик. Его признание, что про изобретенную им деталь напечатана статья в открытой зарубежной прессе? Предположим, журнал – фальшивка. Что остается? Перечисленные из Ирландии деньги. Что-то мне подсказывает, что, если дело дойдет до суда, вдруг отыщется масса документов, подтверждающих, что это, скажем, гонорар за вполне легальную научную книгу или наследство от прабабки. Еще хлеще, если выяснится, что никакой пружинки-детальки Снегирев не изобретал, а следовательно, нет факта предательства и торговли гостайнами.

– То есть вы хотите сказать, что Снегиреву пообещали, что дело развалится само собой, когда контрразведчики начнут копать всерьез, и его выпустят, извинившись, но потратив на него бесценные время и силы. И что же, он добровольно согласился себя оклеветать? – Василий смотрел исподлобья тяжелым взглядом, от которого Ермилову было не по себе. Легкий в общении Егоров мог становиться крайне недоброжелательным, если что-то шло не по его схеме. – Тут одно из двух. Либо есть еще один банковский счет, на который из той же Ирландии поступила гораздо большая сумма. Либо его шантажировали чем-то. Возможно, он проболтался по пьяни в самом деле и у них есть в кармане нечто, что они, разумеется, ни в каких журналах публиковать не станут. Но пугают его этим.

– Вот так ты и построишь разговор с ним, – решил Ермилов. – Думаю, у тебя это получится лучше, чем у кого бы то ни было. Сыграет роль и ваше давнее знакомство. Завтра расспросишь. А пока нам надо прояснить ситуацию с пружинкой или что он там изобрел? У нас же есть домашний помощник, – он подмигнул Василию, – пускай твоя Виктория посмотрит эту статью в журнале. Она все-таки инженер. А еще лучше, если покажет кому-то, но, конечно, человеку ответственному, не болтливому. Ты понимаешь? В статье масса технических терминов. Я бы и сам перевел, но лучше пусть это сделает специалист. Сканируй страницы журнала, заретушируй название издания и даты. Пусть Вика, если станет кому показывать, из рук не выпускает. Основной вопрос такой: не изобретена ли эта деталь давным-давно и в самом ли деле представляет собой такую ценность? Исходя из этого, скорректируем линию поведения со Снегиревым. Он жертва пьянки и легкомыслия и опытных аналитиков МI6, уловивших в нем слабое звено, или нечто худшее.