Книга Печать секретности, страница 95 – Ирина Дегтярева

Хотя в большинстве своем предатели еще с советских времен отличались, в общем и целом, аморальным поведением. Подавленных своими хозяевами, загнанных в угол первоначально шантажом (они попадались на пьянке или на женщинах), их все больше засасывала пучина. Нередко бросались во все тяжкие.

Сейчас предатели пошли другие. Да, деньги это тот фактор, который универсален во все времена. Но теперь больше тех, кто ищет приключений, кто считает себя «человеком мира», то есть не признает понятий Родина, долг, генетическая память, кто готов отречься не только от земли, на которой родился, но и от окружающих. Они для него быдло. Ни с того ни с сего этот субъект решает, что он лучше всех, избранный, уникальный. И только за границей сможет получить достойные собственной персоны условия и ради этих условий и удобств готов на все. Почему он должен жить бедно и плохо, когда, продав секреты той земли, которую не считает родиной, может получить все и сразу?!

– А что вы там насчет котлеты говорили? – напомнила Инна.

– Нахалка! – Василий встал и положил котлету на тарелку. Протянул девушке.

– Он бывает в Москве, я имею в виду подозреваемый, – вдруг заключила Титова. – Если, как вы предполагаете, он планирует все сам и контролирует от и до, то неоднократно проезжал мимо склада, мимо автостоянки или, что вероятнее, заезжал внутрь. Наблюдал. У него должно быть достаточно времени для этого. Времени командировки не хватит. Значит, скорее всего, в отпуске. Наш объект часто ездит в отпуск в Москву. Это станет косвенным подтверждением.

– У нас хоть один проводил отпуск в Москве? – насмешливо спросил Василий, зная ответ. – Только разовые короткие поездки.

Инна едва не поперхнулась котлетой. Ее лицо вытянулось.

– Ага, – понял ее молчание однозначно Егоров и строго добавил: – Тут все гораздо тоньше. Если бы все было так просто, мы бы давно вывели предателя на чистую воду. Я думаю, Ермилов тебя… – он хотел было сказать «вздрючит», но решил смягчить формулировку, вспомнив, что перед ним девушка: – Отругает.

Титова фыркнула, догадываясь, какое слово скромно заменил Василий.

– Напрасно хихикаешь, выговор тебе обеспечен за самодеятельность. Ты сама доедешь до дома?

– В смысле? Я и сюда сама приехала. Еще детское время. А я сотрудник, а не просто девица, за которую вы меня принимаете.

– Я не принимаю, – улыбнулся Егоров.

Он сочувствовал Титовой, как сочувствуют молодому сотруднику, только начинающему отвоевывать свое место под солнцем. Инне приходится бороться вдвойне интенсивнее. Мужской шовинизм никто не отменял. Вася признавал, что Титова девушка не бестолковая и даже в чем-то полезная, однако и он не мог побороть порой желание поручить что-то Шмелеву, чтобы уязвить ее самолюбие, хотя Шмелеву доверял в меньшей степени.

– Спасибо за котлетину. Это жена у вас так вкусно готовит? – в коридоре Титова понизила голос, оглядываясь на дверь комнаты.

Выпроводив Инну, Василий расположился на кухне. Достал с полки несколько листков бумаги. Написал на четырех из них фамилии подозреваемых. На листке с фамилией Модестова нарисовал нечто, отдаленно напоминающее пятую точку инженера.

«Проще как следует отработать подольских Модестова и Васильева. Соваться в закрытый город проблематично… Там все друг друга так или иначе знают. Это насторожит его».