Онлайн книга «Капкан для МI6»
|
Ермилов с недоумением обернулся. Людмила зажигала конфорку на газовой плите и задумчиво постукивала себя чайной ложкой по носу. Он принес ей сковороду и проворчал: — Что за манера, начать говорить, а потом про какую-то сковородку? — Ну да, — задумчиво кивнула Люда. — Я знаю тебя давно и, если ты так всполошился, это твоя интуиция. Я ей верю. Подумай, почему ты ему сразу поверил. Значит, были предпосылки? Олег энергично потер ладонями лицо. «Так, так, так, — подбодрил он себя. — Действительно, а почему я ему сразу поверил? А я все-таки поверил… У меня не возникло подозрений в мистификации. Почему? Первое — у него была возможность пересечься с англичанами, и у них мог быть к нему интерес, так как Дедов сотрудник торгпредства. Был замом, потом торгпредом. Второе — он сказал про 1996 год, именно тогда он жил на Кипре — бывшей колонии Великобритании. Ведь он мог сказать, что его завербовали еще в Португалии, но он уточнил именно про 96-й год. Это уже те детали, которые вызвали доверие. Третье и главное — выражение его лица, его глаза. С такой отчаянной решимостью, написанной на лице, не врут. Адвокат, как говорит Люда, просил кого-то припугнуть Дедова в камере. Отсюда следует…» — Олег принюхался. — Люда, у тебя рис горит! — Да вижу, вижу! «Отсюда следует… Сбила с мысли со своим рисом! — Ермилов с досадой потер лоб. — Ах, да! Дедова должен был кто-то просветить о таком хитром ходе, как улучшить свои бытовые условия в тюрьме, путем оговора самого себя. Только адвокат. Но он не стал бы этого делать, так как хотел держать Юрия в страхе с помощью уголовников в камере. В камере тоже такие советы подавать не стали бы. А учитывая, что Дедов никогда не был под следствием и вряд ли на заграничной работе готовился к отсидке, он не мог подготовиться к такому варианту. Все же странное поведение. Он бы должен сначала попросить, допустим, о переводе в другую, маломестную, камеру. Так делают подследственные. Или предлагают взятку, или «оплачивают» перевод через адвоката, объявляют голодовку, ложатся в больничку, если дело только в бытовых неудобствах или угрозах от сокамерников». Совсем заплутав в причинах и следствиях, Олег решил допросить завтра Дедова и прояснить детали. Но назавтра он закрутился по другим делам, которые были у него в производстве. Пришлось ехать в суд, представлять обвинение, так как прокурор Свиридов заболел, а Ермилов был в курсе материалов дела. Потом начались выходные. А с понедельника Олег ушел на больничный, подхватив простуду, плавно перешедшую в воспаление легких. Незаметно приближался Новый 2001 год. Началась снежная, морозная зима. Дедов пытался неоднократно вызвать следователя, но ему отвечали, что следователь болен… Только после новогодних и рождественских праздников Ермилов смог поехать в «Матросскую тишину», но к тому времени он уже не сомневался в правдивости слов Дедова, и требовалось только детальное подтверждение. * * * Руденко связался с Киросом сам, как обычно. Позвонил ему из очередного ресторанчика неподалеку от посольства. — Слушай, тут такое дело, — оживился грек. — Во-первых, есть новости по трупу кота. А во-вторых… — Через три часа, — оборвал его Алексей. — Там где договаривались. В этот раз они встретились в лавке, торгующей глиняными кувшинами и горшками для украшения сада. Огромный залитый солнцем двор, пыльный, был уставлен сплошь разномастными красно-коричневыми садовыми горшками. Торговал дальний родственник Кироса. Он пускал Кироса с Алексеем в дальнюю комнату лавки — крошечное помещение с белыми оштукатуренными стенами и двумя почти черными от старости скамейками, стоящими друг напротив друга. В углу громоздился старый гончарный круг, на стене висела икона Богоматери, почти такая же темная, как скамьи. Окно закрывалось деревянными голубыми ставнями. |