Книга Детектив к осени, страница 15 – Елена Логунова, Алекс Винтер, Александр Рыжов, и др.

Звук до поры получался одинаковый, но вот он изменился, из чего можно было заключить, что в стене пустота.

– Есть! – обрадовался Илья Викторович. – Не так уж это и сложно.

Он отложил молоток, вынул из рюкзака кирку и стал бить ею в стену. Будь кладка поновее, ему пришлось бы попотеть, но ветхий камень крошился, как пряник.

До Анки уже давно все дошло. Покосившись на широкое лезвие ножа, она заговорила, ибо ей не терпелось проверить возникшие предположения:

– Вы ищете клад? А байку про побег с драгоценностями придумали, чтобы убрать нас отсюда?

– Засохни, цыпа! – нелюбезно гаркнул на нее лже-Роман Николаевич.

По существу, Анке не ответили, но она не сомневалась, что попала в точку. А какие еще могли быть толкования? Два любителя легкой наживы раздобыли где-то карту древней усадьбы с указанием места, в котором дореволюционные капиталисты спрятали сокровища. Вероятнее всего, и карту, и инструменты, и удостоверения, и машину они позаимствовали у настоящих работников музея. Под покровом ночи прибыли в имение, чтобы без помех добраться до клада, но повстречали нашедших здесь приют представителей андеграунда. По-быстрому разработали и осуществили отвлекающий маневр: псевдо-Роман Николаевич сделал вид, будто сбежал с несуществующими ценностями, а его сообщник организовал погоню, к которой подключил всю мешавшую ему компанию. После того как усадьба опустела, аферисты вернулись. Появление Анки и Хряка стало досадным недоразумением, которое, впрочем, не помешает довести намеченное предприятие до завершения.

– Никуда вы с этими брюликами не денетесь, – произнес Хряк с пророческими интонациями. – Я ваши хари запомнил.

– Слышь, Фома, – гоготнул мнимый Роман Николаевич, обращаясь к подельнику. – Он нам угрожает!

– А ты ему язык укороти, – посоветовал тот, продолжая курочить стену.

Брезентовый с ножом плотоядно облизнулся.

– Я из него рубленую котлету сделаю и в камине зажарю.

«Людоед, что ли?» – подумал Хряк, но ничего говорить не стал.

Еще один удар киркой, и на высоте около полутора метров от пола открылась ниша, где стоял медный ящичек, позеленевший за давностью лет. Фома бережно извлек его, встряхнул.

– Зуб, что-то не то… Легкий он. И не брякает.

– Попробуй открыть. Глянем, что внутри.

Фома поставил ящичек на пол и влупил по нему молотком. Явно ждал, что изъеденный коррозией металл разлетится вдребезги, но ящичек выдержал, только на крышке появилась внушительная вмятина.

– Э, так ты стекляшки побьешь! – проворчал бывший Роман Николаевич, он же Зуб. – Коловорот возьми.

Сам он в процессе откупорки участия не принимал, боялся оставить без присмотра Хряка и Анку.

Фома перевернул ящичек передней гранью кверху, всмотрелся в отверстие, служившее замочной скважиной.

– Дырка есть, а ключа нет…

Он вытряхнул из рюкзака коловорот, подобрал сверло потолще и ткнул его победитовой напайкой прямо в скважину. С натугой покрутил рукоятку. Из-под сверла полезла тонкая стружка.

За пределами гостиной стукнуло. Фома и Зуб разом навострили уши, скрип сверла прекратился.

– Что это было? – спросил Фома.

– Не знаю. Сходи, глянь, а я за этими пригляжу.

Фома поднял брошенный молоток и вышел из гостиной. С минуту были слышны его тяжелые медленные шаги, затем что-то грохнуло, и наступило безмолвие.

Зуб занервничал. Он не мог покинуть гостиную, но и пребывать в неведении ему тоже не очень-то нравилось.