Книга Детектив к осени, страница 31 – Елена Логунова, Алекс Винтер, Александр Рыжов, и др.

– Смотри-ка, какие интересные истории можно узнать в нашем детском саду, как жаль, что я ничего такого не слышу, – сетует Лара.

В этом плане она не в выигрышном положении: общается не с широкими массами детей и их родителей, а только с малышами с дефектами речи, а те в лучшем случае могут рассказать про Греку, который ехал через реку. Или про Глеку, или про Гъеку – все равно, ничего нового и интересного.

– О! Едет! – Лара приседает, чтобы ее голова не торчала над щитом, и глядит в просвет раскладушки – рассматривает мужчину за рулем машины, осторожно протискивающейся в ворота. – Кажись, действительно на Ванечку похож!

– Тогда уж Ванечка на него, – поправляю я, но рассматриваю не водителя, а машину.

Она большая и черная.

– Лара, это черный джип! – говорю я с намеком.

– Ой, да мало ли в Бразилии Педров, всех и не сосчитаешь^[2], – отмахивается подруга.

Она, конечно, права. Больших черных джипов на просторах России – как тараканов: предостаточно. Мы убеждаемся в этом без промедления, потому что за первым черным джипом к воротам подъезжает второй.

Шлагбаум поднимается медленно. Лара успевает рассмотреть водителя за рулем и дергает меня за руку:

– А вот это наш транспорт. Вперед!

Вперед – это означает вниз по ступенькам и наперерез машине. Довольно опасный номер, если учесть, что черный джип номер два явно собирается ускориться. Но Ларе не занимать ни отваги, ни дерзости. Она становится на пути машины и раскидывает руки крестом.

– Ну, что еще? – Водитель высовывается из окошка.

Это Голубев. Я, увидев знакомое лицо, машинально здороваюсь. Он смотрит на меня сердито. Непробиваемая Лара громко сообщает:

– Игорь Николаевич, нам с вами по пути! Откройте, мы сядем.

– Такси возьмите. – Черный джип трогается.

– Не у таксиста дочь украли! – рубит Лара.

Джип останавливается. Передняя дверь со стороны пассажира открывается.

– Я вперед, ты назад. – Лара распределяет места и лезет в салон.

Я дожидаюсь, пока она мне откроет заднюю дверь (сама дергала, дергала – не справилась), и тоже сажусь в машину. Хотя совершенно не понимаю – зачем?

Лару спрашивать бессмысленно, она объяснит, когда (если) посчитает нужным.

– За тем черным джипом, – велит Лара Голубеву, как будто он и есть таксист.

– А смысл? – угрюмо спрашивает тот.

– Потом расскажу, – говорит Лара. Но, поскольку Голубев, в отличие от меня, мимикой и нехорошими словами выражает решительное нежелание кротко ждать объяснений, подруга меняет тон и кокетливо молвит: – Ах, считайте это моим маленьким дамским капризом!

Голубева это обескураживает. Он прекращает препираться и молча едет за машиной Сашеньки, время от времени озадаченно косясь на Лару. Та смирно сидит с загадочной улыбкой Моны Лизы, покойно сложив руки на сумке, лежащей на коленях. Молчит, следит за движением черного джипа – он через две машины от нашей.

Довольно быстро становится ясно, что бесценный Сашенька едет, куда послали: к реке. Джип вползает на холм и пылит по дороге к башне.

– Какого хрена ему там нужно? – негодует Голубев. – Это, вообще-то, частная территория.

– С каких пор? – машинально спрашиваю я.

– С тех пор, как я ее купил.

Я хмурюсь. Мэрии не стоило бы разбазаривать исторические объекты.

Что будет служить напоминанием о битве, в которой какой-то князь разбил каких-то врагов, если поле сражения захвачено капустой аграрного холдинга, а башня – владельцем строительного?