Книга Детектив к лету, страница 4 – Татьяна Устинова, Елена Дорош, Наталия Антонова, и др.

– Все верно, – кивнул Крымов. – А я пока узнаю по своим каналам, кто такой этот дядя Федор, то бишь гражданин Федотов, и где он живет. Нас в первую очередь интересует дом, кто жил в этом особняке в позапрошлом веке и начале прошлого.

Кассандра сделала звонок. Она была настойчива.

– Крупным планом, – прошипел Долгополов. – Чтобы я все камушки разглядел. И все рисунки в первую очередь.

– Сейчас он пришлет фотки, – сказала девушка.

Крымов не отпускал телефон и упорно искал информацию.

– Дом на Москательной, – сообщил он. – Старинный. Биография богатая, тянет на целый рассказ.

Наконец Кассандра получила ожидаемое.

– Вот, Антон Антонович, смотрите. – Девушка протянула телефон. – Милое яичко, правда? Там греческий бог изображен, как его… – поморщилась она.

Долгополов жадно уставился на экран.

– О! Не у всякого бога рядом с троном сидит трехголовый пес. – Он показал экран Крымову. – Андрей Петрович?

Детектив кивнул:

– Перед нами Аид – бог смерти у древних греков и хозяин подземного царства.

– Точно, Аид! – подтвердила Кассандра. – Вспомнила.

– Всего яиц Фаберже по спискам семьдесят одно, до нас дошло шестьдесят пять, – продолжал Антон Антонович, разглядывая фотографию. – Шесть числятся пропавшими. Одно из них носит название «Кощеево яйцо». Оно черного цвета, и на нем золотой рисунок бога Аида, – с удовольствием кивнул он на экран. – А кто такой Кощей? Это и есть Аид – русский аналог. Кощей, костяной, это и есть бог смерти, скелет в гробу. Вечный страж Аида – его верный телохранитель трехглавый пес Цербер. Выходит, счастливчик Федотов нашел один из шедевров Карла Фаберже, время создания – приблизительно 1895 год.

– Откуда вы знаете все эти подробности? – поморщилась Кассандра.

– Ах, девочка, долго живу – много знаю, – снисходительно вздохнул Долгополов. – Дело в том, что «Кощеево яйцо» – особое. Его заказал таинственный иностранец для своей коллекции. Себя он называл «Черный король». Другой вопрос, как этот Черный король соотносится с жильцом или хозяином того самого дома на Москательной, в стене которого была замурована утка. И что за мерзкая ржавая игла в яйце? Догадки и предположения есть, но они пока бездоказательны. Андрей Петрович, ваша очередь.

Крымов кивнул:

– Дом построили специально для нового городничего, действительного статского советника Мудрецова, в начале девятнадцатого века. Затем, уже в середине века, его перекупил знаменитый купец Чувалов для своей многочисленной семьи, приобрел земли вокруг и сделал пристройки. А в конце того же века дом Чувалова, чье наследство после смерти дельца раздербанили дети и внуки, выкупил его друг – волжский мукомол миллионщик Симеон Симеонович Полозьев. В революцию все его достояние экспроприировали, но сам он успел унести ноги за границу со своими родными и близкими.

– И что это нам дает, Андрей? – спросила Кассандра.

– У этого Чувалова очень интересная история, – интригующе заметил Крымов. – Просматриваю статью одного местного краеведа, – он почти не отводил глаз от телефона. – Чувалов разбогател быстро, как на дрожжах, словно знал, когда и во что надо вкладывать ценные бумаги, облигации, где и чем торговать. Краевед так и пишет: «Гениальное чутье предпринимателя». Поверим на слово. Так-так. То же случилось и с Полозьевым – быстрый взлет. Счастливчик-нувориш. Пошли слухи о нем, байки и небылицы, – усмехнулся Андрей, – будто бы Симеон Симеонович черпал информацию из особых источников.