Онлайн книга «Детектив к лету»
|
Одна, можно сказать, совсем юная девица осудила Анастасию за манеру одеваться: – Она же юбки носила с разрезом до пупа! Или шорты, ничего не прикрывающие! А как она красилась! – Как? – Так, что после ее шпаклевки лица на нем ничего натурального не оставалось! И губы так малевала оранжевой помадой, чтобы рот казался огромным! – Вы нарисовали просто карикатуру какую-то, – проговорила Мирослава. – Она и была карикатурой! – отрезала девица и захлопнула дверь перед носом Мирославы. Детектив видела изображение Горской и не заметила особых излишеств в ее макияже. Да, косметики было на ее лице много, но все же это не уродовало женщину, видимо, она прекрасно знала, как и в каких местах ее можно наносить. Большая часть жильцов мужского пола высказывала нейтралитет. Выражая его такими словами: – Настя, конечно, бедовая, но красавица, глаз не оторвать. Или: – Осуждать молодую женщину за то, что живет в свое удовольствие, глупо. Если у ее мужа есть средства, то у нее нет надобности бегать на работу. Мирослава решила поговорить и с жильцами других подъездов. От жильца угловой квартиры, расположенной на первом этаже, она услышала: – Не знаю, какие у них были отношения в семье, может, хорошие, а может, сор из избы не выносили. Но зато могу точно сказать, что Настя ругалась с Иваном Борисовичем Сумароковым из дома напротив. Он даже грозился убить ее. – Убить? – приподняла Мирослава одну бровь. – Или покалечить, – призадумался пожилой мужчина. – Что именно он сказал ей? – Погодите, сейчас вспомню. – Жилец сдвинул брови, потом нахмурил лоб, почесал себе макушку и наконец выдал: – Вспомнил! Он ей ноги обещал переломать! И руки, кажется, тоже, – добавил он, но лицо его при этом выражало неуверенность. – И за что же Сумароков грозился так жестоко покарать Анастасию Горскую? – спросила детектив. – Как за что?! – возмущенно проговорил сосед, покосился на Мирославу. И только потом пояснил: – Она написала заявление Кириллу Владимировичу Старковскому! – Кто это? – Домоуправ! – ответил жилец и посмотрел на Мирославу, взглядом давая ей понять, что не знать Старковского недопустимо. Проигнорировав осуждающий взгляд, детектив спросила: – А в чем суть заявления? – Настя просила, вернее, требовала, чтобы он спилил дерево! – Какое дерево? – То самое, в которое она врезалась. Как чувствовала, бедняжка! «От столкновения с ни в чем не повинным деревом сама Анастасия не пострадала, – подумала про себя Мирослава, – только ее автомобиль». И спросила: – И что же, Старковский отказался его спилить? – Какой там! – взмахнул руками мужчина. – Он этим делом всегда занимается с радостью и большим усердием. – Но дерево-то он не срубил! – Не успел. – То есть? – Кирилл Владимирович в больнице. – Что с ним? – Не поверите! – А вы все-таки расскажите, – стараясь не улыбнуться, попросила Мирослава. – Кирилл Владимирович переходил улицу, торопился, на этом перекрестке зеленый свет горит совсем мало, – пояснил мужчина. – Вот он и подошел сзади близко к самосвалу, груженному спиленными деревьями, и так получилось, что кузов опрокинулся, и они все на него свалились! – Мистика! – Почему мистика, – не согласился мужчина, который явно, мягко говоря, недолюбливал Старковского, – Бог-то все видит. Вот выздоровеет и, может, не будет так рьяно истреблять деревья. |