Книга Детектив к лету, страница 70 – Татьяна Устинова, Елена Дорош, Наталия Антонова, и др.

– Я потом тебе расскажу, – ответила Марфа Даниловна.

– Почему не сейчас? – спросил он.

– Потому что сейчас я не хочу об этом говорить, – ответила она притворно сердито, для того чтобы он перестал настаивать.

И он перестал:

– Хорошо, потом так потом. Ты только не нервничай, Марфуша.

– Я и не нервничаю. И вообще, у меня нервы как канаты.

– Оно и видно, – снова постарался улыбнуться он.

Очутившись дома, Мирослава облегченно вздохнула. Жара успела достать ее даже в машине с кондиционером. Хотя, честно говоря, он далеко не всегда был у нее включенным. Чаще всего она просто открывала окно и пыталась поймать струи остужающего ветра. Но откуда взяться этим струям в июньский знойный день?

– Морис! Я хочу кваса! – заявила она, едва переступив порог родного дома.

Он молча налил ей в бокал домашнего кваса, после чего Мирослава поспешила в душ.

А когда она вернулась на кухню, Морис объявил:

– Сегодня у нас на обед окрошка с кальмарами.

Она покорно кивнула. А когда их тарелки опустели, проговорила:

– Я бы поела окрошку с редисом на кефире.

– Завтра сделаю.

Потом они пили мятный чай с простыми лепешками.

– Как просто мы с тобой живем, – проговорила Мирослава.

– По мне, – ответил он, – так живем мы очень даже неплохо.

– Что верно, то верно, – согласилась Мирослава.

После позднего обеда они оба уткнулись в ноутбук Мориса, рассматривая в соцсетях страницы лиц, так или иначе причастных к расследуемому ими делу.

С особенным интересом Мирослава рассматривала Серафиму Игнатьевну Соколову, пятнадцатилетнюю школьницу, вызвавшую полицию и скорую после обнаружения ею умирающей Анастасии Горской.

– Интересно, – проговорила Мирослава вслух, – знала ли Серафима, что Настя еще жива?

– Навряд ли, – ответил Морис.

– Навряд ли, – согласилась Мирослава, – если только она не проверила пульс Горской.

– Скорее всего, девочка побоялась подходить близко.

– Допустим, – кивнула Мирослава и спросила: – Ты заметил, что изображения Серафимы присутствуют только на страницах школы?

– Заметил, – ответил Морис.

– И выглядит она на всех фотографиях неулыбчивой и словно бы зажатой.

– Если у нее больная мать и на плечи девочки переложена большая часть домашних дел, то радоваться ей особо нечему.

– Может быть, ты и прав. У меня не выходит из головы Клавдия Антимонова.

– А что с Клавдией не так? У нее есть несколько страниц в соцсетях, и почти на всех из них она улыбается.

– Улыбается, но как-то неестественно!

– То есть?

– На одних фото приторно улыбается, на других улыбка у нее натянутая.

– Вам не угодишь, – усмехнулся Морис.

– Но меня интересуют даже не ее улыбки.

– А что же?

– То, что, со слов одного из друзей Юлиана, она в него влюблена.

– В чем криминал?

– Криминала нет, если в голове Клавдии не зреет план по устранению соперницы.

– Вы шутите?

– Скорее, рассуждаю.

– Уж не думаете ли вы…

– Не думаю, – перебила она его, не дав договорить.

Морис смотрел на нее недоуменно, хлопая ресницами.

– Успокойся, – улыбнулась она, – я не умею читать мысли. Я могу только догадываться о них.

– Кто вас знает, – пробормотал Морис.

– Знаешь что? – Она резко захлопнула ноутбук.

– Вы мне чуть нос не прищемили, – проговорил он возмущенно.

– Извини! – Она хлопнула по верху ноутбука ладонью и сказала: – Завтра с утра мы поедем в парк.

– Воля ваша, – пробормотал он.