Онлайн книга «Новогодние расследования»
|
– У вас в милиции работают женщины? Господи, как это нелепо! Все как по команде оглянулись и уставились на засмущавшуюся Татьяну. Впрочем, смущалась она недолго. Едва слышно кашлянула и задала вопрос, который заставил избитого горем мужчину вздрогнуть. – Что?! Что вы сказали?! – Я не сказала, я спросила, – вежливо улыбнулась Таня. – Я спросила, во что была одета ваша жена, когда выходила из дома. – Что? Моя жена? Во что была одета? Он глупо поводил глазами и даже попытался пошутить, но никто не улыбнулся, когда он предположил, что могла уйти и голой. Тогда он вдруг резким движением поднялся со скамейки, сделал шаг Татьяне навстречу и совершенно ровным голосом, никак не напоминающим его давешние спазматические всхлипывания, ответил: – Она была в коротком норковом полушубке. Да, точно. Дубленка на месте, шуба тоже на вешалке. Да, она была в полушубке из голубой норки. А почему вы спрашиваете? – Вы какие-то вещи перевозили на заднем сиденье автомобиля? Или на переднем, быть может? Я имею в виду, что-то из одежды у вас в салоне имелось? Лопухов оторопело смотрел на женщину, которую выбрал себе в жены, с которой сегодня ночью мечтал встретить праздник и затянуть его до самого утра, а там, глядишь, и на всю жизнь продлить, и не узнавал. Нет, она по-прежнему была желанной, милой и симпатичной, но теперь она вдруг сделалась ему какой-то незнакомой, неузнанной, что ли. Он не был мастером самоанализа, не мог глубоко и дотошно рыться в собственном подсознании, знал просто, чего хочет, а чего нет в этой жизни. Так вот теперь, глядя на Татьяну, он понял очень четко: эта женщина ему нужна не просто от серой деревенской скуки и одиночества, она ему нужна потому, что другой такой нет и не будет уже никогда. Потому что она – одна-единственная! – Почему вы задаете такие странные вопросы? – вдруг взвизгнул мужчина, которого Лопухов еще пять минут назад чисто по-человечески очень жалел. – На что вы намекаете, не пойму?! – Я ни на что не намекаю, – продолжила говорить Таня, встретив одобрительный взгляд Лопухова и не смывшегося вовремя из отделения оперативника. – Просто хочу знать, было ли что-то в салоне помимо шубы вашей жены? Может быть, какая-то куртка или… ватник? Или платок? – Нет, и быть не могло. Какой ватник, о чем это вы?! Платок! Что такое платок, уважаемая? – Он саркастически ухмыльнулся, забыв о недавнем своем горе, еще как следует не оплаканном. – В салоне у нас не могло быть никаких тряпок, никаких! Ни платков, ни ватников, ничего! Мы всегда за этим очень строго следили. Даже нелепых подушечек не возили с собой никогда. Все только в багажнике. У вас все? – Спасибо. У меня все, – улыбнулась Таня загадочной улыбкой и глянула вопросительно на Лопухова. – Василий Иннокентьевич, вы идете допрашивать Аньшина? Лопухов растерялся и спросил то, чего, быть может, спрашивать не должен был, потому что это было неправильно. – А у вас больше нет вопросов? – спросил он. Конечно, неправильно. Таня же не работала на самом деле в милиции, хотя пострадавший и думал иначе. Но они все – дежурный, Лопухов, два пэпээсника и один прозевавший свой уход оперативник – с таким внимательным упоением слушали ее, ждали чего-то, какого-то невероятного поворота событий, что были несколько разочарованы тем, как она резко все закончила. |