Книга Детектив к весне, страница 22 – Наталия Антонова, Елена Дорош, Игорь Карде, и др.

Оказалось, что помойка, на которой все случилось, находится как раз возле квартиры Милены Сойл, где шел ремонт. Пузырек искали долго. Бомж не мог сказать, куда он делся: от боли себя не помнил. Однако Сапожков, который ничего не боялся и был готов ради благого дела и премии пожертвовать собой, просидел в помойке два дня – мусор, к его большому счастью, в выходные не вывозили – и пузырек все же нашел. На поверхности никаких следов обнаружить не удалось. Расплескавшаяся ядовитая жидкость уничтожила даже ДНК, но сам факт, что место обнаружения улики находилось рядом с жилищем главной подозреваемой, придал расследованию новый импульс. Немало тому способствовало и то обстоятельство, что владелец ресторана в назначенное время в городе не появился.

«Раз удрал, значит, виноват», – решили следователи.

Милену Сойл арестовали и предъявили обвинение в преднамеренном убийстве.

А вот проныру Пономарева уличить не удалось и пришлось отпустить восвояси.

«До следующего раза», – решили Кудельников и Сапожков, не сомневаясь, что рано или поздно денежки всплывут где-нибудь в офшорах.

В суде дело об убийстве Станислава Кучерова чуть не развалили ушлые адвокаты. Упирали на недостаточность улик и на то, что Милену могли подставить. Правда, кому это могло понадобиться, сказать не смогли, поэтому Милена все же получила срок.

О том, когда и где похоронили Стаса, Лиза узнала в полиции. Ее на похороны никто не позвал. Родители Стаса так и не узнали о ее существовании.

Лиза рыдала всю ночь, но изменить уже ничего было нельзя.

Самолет вырулил на взлетную полосу и стал набирать скорость. Лиза откинулась в кресле и закрыла глаза.

Это случилось месяца три назад. Стасу зачем-то понадобилось заехать к старому приятелю Гоше Гольцу, и Лиза попросила взять ее с собой. Она нравилась Гоше и не хотела упускать возможность лишний раз перед ним покрасоваться. Это было совершенно безопасно, но доставляло немало удовольствия.

Гоша слыл подающим надежды художником, много рисовал и жил прямо в мастерской – огромном помещении, переоборудованном из склада.

Пока Стас с Гошей разговаривали, она отправилась бродить по мастерской. Заодно забежала в туалет в конце длинного коридора.

Возвращаясь, Лиза услышала, как Стас произнес ее имя, и ей стало любопытно, что он говорит о ней в ее отсутствие. Сняв туфли, Лиза на цыпочках подкралась поближе, встала за углом и затаила дыхание.

– У австрийского психиатра Виктора Франкла есть определение хористки. Это безликая женщина, с которой не надо брать никаких обязательств, женщина, которую мужчина может иметь, а, следовательно, любить ее нет необходимости. У нее нет индивидуальности, поэтому нет и личной ценности. Любить можно только личность. Безликость типа хористки любить нельзя. С ней не встает вопрос верности, ее легко заменить на такую же массовую девушку.

– А почему хористка, Стас?

– Она – часть хорового строя, – рассмеявшись, ответил ее любовник.

– Но однажды она для тебя может стать единственной и неповторимой.

– Никогда. Она – часть механизма, поэтому не может выйти за рамки.

– Я думал, ты любишь Лизу.

– Конечно. Я люблю Лизу. Она – мой идеал, потому что типичная хористка. С ней мне не грозят ни страдания, ни любовные муки, потому что она легко заменима. Я не боюсь ее потерять, вот в чем фокус, дружище. Поэтому мне всегда хорошо.