Книга Рождественские расследования, страница 32 – Алекс Винтер, Елена Дорош, Анна и Сергей Литвиновы, и др.

Он не стал ни на экраны смотреть в шатре, ни на ракету вживую. Пошел в автобус и сидел там, сжав голову руками.

Все спутники-экскурсанты, для которых поездка была веселым приключением, давно считали его малахольным. Эпизод с букетом только укрепил их в этой уверенности. Его не трогали.

Когда пришло время старта, Петя все же выполз наружу. Содрогаясь, он наблюдал, как загорается под ракетой пламя, как медленно она начинает свой подъем. А потом до наблюдательного пункта донесся оглушительный рев. Все закричали «ура» и замахали руками. Ракета все быстрее шла вверх, слегка накреняясь в сторону востока, куда ей надлежало лететь. Потом она пробила облака, и стали видны только пять огней двигателя первой ступени. Очень быстро они слились в одну большую огненную точку.

Петя пошел в шатер и стал слушать, как идет отсчет секунд и успокаивающий голос говорит: «Полет нормальный» и «Все системы в норме». Там его и нашла руководительница группы:

– Ах, вот вы где! Вас все ждут. Пошли уже в автобус.

В автобусе все выпивали за успешный старт из пластиковых стаканчиков. Петр наотрез отказался. Ему это казалось кощунственным. Интернет тут не ловил, поэтому он не мог следить за тем, как происходит полет. Это его изводило.

И только в городе, за всеобщим праздничным обедом экскурсовод сказала: «Корабль пристыковался к МКС!» Все стали ликовать, с новой силой начали чокаться и выпивать.

Все дальнейшее потеряло для Петра смысл. Он не мог дождаться, когда вернется в столицу, к нормальному быстрому Интернету и станет получать наконец известия о том, как проходит космическая экспедиция и как там, на высоте четырехсот километров, поживает в жестяной коробке, посреди холодного и опасного космоса, его любимая.

А тут как раз наступил День космонавтики, и организаторы полета объявили, что можно писать нашим космонавтам на орбиту письма – электронные, разумеется.

Такой возможности Петр упустить не мог. Он стал адресовать письма лично Маше. В них он изливался о своей любви, старался быть умным, остроумным, знающим, понимающим, заботливым мужчиной. С одного айпи-адреса принималось только одно послание, но такого айтишника, как Петр, это не могло остановить. Он отправил не меньше семи корреспонденций, постарался в них завоевать сердце и душу космонавтки Кошкиной. Разумеется, никакого ответа правилами акции не предусматривалось – лишь нечто вроде пресс-конференции с орбиты, где труженики космоса дадут письмам краткий обзор.

Пришел день связи с МКС. Пятеро российских космонавтов, в том числе те, кто долгое время жил на станции – четверо мужчин и одна девушка, Маша, – плавали в эфире. Маша состригла свою буйную гриву черных волос – видимо, для того, чтобы легче было мыть голову в условиях невесомости, – но все равно выглядела очень привлекательно. Петя с замиранием сердца смотрел публичный разговор. Космонавт Ферзев поблагодарил всех землян за послания, а потом сказал:

– Мы получили целый ряд любопытных писем. Нам задавали много вопросов, выдвигали различные научно-технические предложения и даже… Даже признавались в любви. Ну, в любви в основном, конечно, признавались Маше.

Маша, как показалось с Земли Петюне, смешалась и покраснела. Однако она перехватила парящий в воздухе микрофон и сказала:

– Ваша искренность и ваши чувства мне очень приятны. – Пете показалось, что говорит она это ему и смотрит прямо в душу.