Книга Спортивный детектив, страница 53 – Анна М. Полякова, Татьяна Устинова, Александра Райт, и др.

– Альберт Иннокентьевич, скажите, в каком состоянии сейчас находится Еркен Исмаилов? – спросил Агата.

– Ну… – забубнил врач. – Средней тяжести. У него сотрясение мозга, выбито четыре коренных зуба. Учитывая его профессию, это вполне объяснимо. Я бы запретил ему дальнейшие выступления минимум на несколько месяцев. Ему еще повезло, я считаю.

Агата вертела в руках ручку и, пока врач говорил, принялась ее грызть. Я знал Агату довольно долго и смело мог утверждать, что в ее голове уже засела некая мысль, которую она никак не может сформулировать. С нетерпением дослушав врача, она торопливо задала следующий вопрос:

– Скажите, а если бы вы не знали, что он боксер? Что бы вы предположили?

Альберт Иннокентьевич помолчал, а потом осторожно произнес:

– Я вас не понимаю.

– Ох, простите за глупый вопрос, – притворно спохватилась Агата. – Ну, представьте, что перед вами неизвестный, которого доставили на «Скорой». Вы его осмотрели. Что бы вы предположили?

– То же, что сказал, – снисходительно ответил доктор. – Его серьезно избили. Ну, судя по характеру ранений, избивали долго, методично, возили лицом по асфальту, он сопротивлялся, как мог, но силы оказались не равны. Возможно, нападавших было несколько…

– Погодите, – насторожилась Агата. – Вы сказали «возили лицом по асфальту»?

– Ну да. Там характерные царапины от твердой шероховатой поверхности. Будто наждаком терли.

Колпачок ручки жалобно затрещал на зубах Агаты.

– От ударов рукой в боксерской перчатке такие царапины могут образоваться? – спросила она.

– Да запросто… Простите, я не понимаю сути ваших вопросов…

– Ох, да я сама не понимаю. Спасибо вам большое за консультацию, – торопливо завершила разговор Агата. Губы у нее были синими от чернил. Я протянул салфетку, но она даже внимания не обратила, бросила сломанную ручку в мусорное ведро и уселась за стол, обхватив голову руками.

– И до чего ты додумалась? – не выдержал я. Агата подняла на меня мутный взгляд и не ответила. – У тебя губы синие, как у покойницы.

Агата вытащила пудреницу, посмотрела в зеркало, ужаснулась и принялась оттирать губы от чернил. Потом она застыла, со странным видом уставилась на влажную салфетку, и ее лицо озарилось. Затем она вновь принялась тереть губы. В процессе покосилась на меня и предложила:

– Давай Алекс натравим на Завьялова? Пусть возьмет у него интервью.

– Я не хочу, чтобы она вмешивалась, – недовольно сказал я.

– Фомин, она изначально нас в это втянула, пусть хоть чуть-чуть потрудится на благо общества. Мы ж ее не в банду «Черная кошка» внедряем, какой из нее Шарапов, если Алекс вся страна знает в лицо. Но Завьялов ей поверит и, может, выболтает лишнее.

Я вздохнул, взял телефон и принялся звонить своей девушке.

Алекс примчалась в Следственный комитет на следующий день, вызвав в нем настоящий фурор. За пять минут под благовидным предлогом к Агате заглянули человек восемь, пока она не психанула и не заперла дверь. Лицо Алекс просто сияло от избытка эмоций.

– Я абсолютно убеждена, что Завьялов – никакой не колдун, а обычный жулик! – воскликнула Алекс и помахала в воздухе флешкой. – Я попросила на студии поработать с записью, которую сделала во время боя. Можно это прослушать на вашем компе?

На флешке оказалось два аудиофайла. Агата подвела курсор к первому и вопросительно посмотрела на Алекс. Та кивнула. Агата включила запись и невольно шарахнулась от компьютера, так как колонки были выставлены на полную мощность. На нас обрушилась какофония звуков, ора, криков, за которыми едва различалось невнятное бормотание. Агата попыталась прислушаться, но быстро оставила эту идею.