Онлайн книга «Путь океана: зов глубин»
|
Но они с Джу так и обитали в подполе у радушной Мадам, невзирая на возможность съехать в просторные меблированные комнаты в опустевших жилых кварталах Вердены. Он рассматривал портвейн в тяжёлом стакане. Как быть дальше? Со дна души мутью поднималась чёрная маркая безысходность, и на что бы он ни обращал внимание, любая тронутая им радость рассыпалась прахом бессмысленности. Маленький бурый водоворот в стакане так сильно напоминал ему воронку, которую оставляет за собой судно, уходящее в своё последнее плавание, что он всё смотрел, смотрел, смотрел… — Слыш, чо расселся, эй! Не пройти — не проехать.! Сиплое шамканье явно обращалось к нему, но Витал и бровью не повёл. Наезды местной шпаны имели всего два исхода. Первый. Разъяснительная беседа, «пояснение за приличное место для приличных людей» и ощутимый штраф. Второй. Беседа на повышенных тонах. За пределами «Пыльного Весла». При этом из двоих собеседников за стол возвращался только один. Негласный закон таверны был известен повсеместно, и являлся единым для всех, так что вот этот конкретный забияка был либо новеньким, как некогда и сам Витал, либо шибанутым самоубийцей. Ему нравилось как можно дольше отводить внимание прочь от раздражителя. Ему нравилось думать, что таким образом он любезно предоставляет несчастному самостоятельно выбирать свою судьбу. До определённого момента. До момента, пока внутри Витала не скручивалась добела раскалённая пружина и где-то в груди не мерещился тихий щелчок, взрывающий грудь разбитной лёгкостью. До момента, в котором Витал отпускал поводья своего бесстрастного гнева, не знавшего ни ненависти, ни жалости. Ещё он помнил, что не был таким до триб… В дальнем углу грянул хохот дружный компании. — Я те чо говорю-то! Чо расселся-то, говорю!.. Двигай давай! Витал отпил из стакана и чуть погонял во рту терпкий марочный портвейн, запоминая вкус. Уголок рта чуть приподнялся в едва заметной усмешке. Возможно пора обсудить с трактирщиком место потише… Он сам не понял, как резко обернулся со стула, молниеносно заломил руку стоявшего позади незнакомца и приложил того мордой об стол. Звякнула подпрыгнувшая посуда. В гробовой тишине слышался только скрип полотенца по стакану в руках флегматичного трактирщика. — Капитан, как погляжу, у вас совсем худо с чувством юмора стало… Пустите уже что ли, — вдруг хрипло рассмеялся забияка, прижатый к столешнице. И зашмыгал разбитым носом. — К-красавчик⁈ Витал не поверил глазам. — А я чо и думаю-то. Думаю, вспомните старика, — деланно надулся бывший боцман, рассматривая на рукаве кровавый след от вытертого носа. Не поднимая головы, Витал закрыл глаза и прислушался. Забитое до отказа в это время суток «Пыльное Весло» молчало. Было так тихо, что ему померещился звук чьего-то живого сердца. Как будто вся таверна перестала дышать в ожидании его взгляда. Не веря себе, Витал выпрямился и осмотрелся. Отовсюду в полной тишине на него глазели сплошь знакомые синеполосые лица мореходов. Вон те, у камина, — неженки с «Лентяя», которым не было равных в наводке и уходу за артиллерией… Конечно же не все, они не могли быть здесь все! А вот, вот же, позади них развалились, как сытые черти, мореходки с «Фурии»… о, как же хороши они были в бою, невзирая на чудовищное разгильдяйство на борту… И чёрт бы его подрал, если рядом не присоседилась команда «Золотых Песков»! Усердных тружеников, которые знали больше всех песен и передавали такие древние легенды, что наутро после их собраний то у того, то у другого морехода начинали сбываться желания. И они, и эти засранцы были здесь… |